на мою жизнь?! – Виктора даже подбросило в кресле.
– Поправка к законам штата под номером Джи-2457. Вряд ли ты о ней слышал, но, поверь мне, она существует. Ты порвал свое индивидуальное право, когда проглотил те чертовы таблетки. Еще немного, и тебя бы пришлось кремировать. Тоже, кстати, за счет государства! Но мы вмешались и спасли тебя.
– Да кто вас просил вмешиваться? Это было частным делом, касающимся только меня и никого больше! Ешкин кот! Чьи-то права на мою жизнь… Подумать только! Да пошли вы к дьяволу со всеми своими предложениями!
– Прекрасно тебя понимаю, парень, – Рупперт благодушно махнул рукой. – Но поверь, я знаю и другое: жизнь – штука переменчивая. Сегодня тебе плохо, а завтра, может статься, ты ужаснешься содеянному в прошлом и начнешь все сызнова – как говорят, с чистого листа. Так что искомое «завтра» сейчас полностью в твоих руках. Как решишь, так и будет. Откажешься сотрудничать с нами – пожалуйста. Возвращайся в свою конуру и ломай голову над тем, как расплачиваться с кредиторами. Или доводи свое маленькое предприятие до конца. На этот раз никто тебе мешать не будет, даю слово. И даже таблетки вернут. Их там, по-моему, много еще осталось – как раз хватит. Я уже сказал: выбор за тобой.
Виктору показалось, что Рупперт улыбается. Мавр сделал свое дело, и мавр самодовольно ждал сдачи позиций. Наверняка, подразумевался вопрос: «А что можете предложить мне вы, мистер Рупперт?» Виктор упрямо сжал челюсти. Надо будет – объяснят и без его заискивающих просьб…
Некоторое время Рупперт, в самом деле, молчал. В конце концов, шевельнул крупными плечами, одобрительно заметил:
– А вы мне нравитесь, Вилли. Ей-богу, мы можем сработаться.
Впервые он назвал Виктора по имени и обратился к нему на «вы».
– Так вот, Вилли, взамен мы хотели бы предложить вам работу. Работу весьма необычную, сопряженную с определенным риском. Скажу прямо: возможно, мы даже предлагаем вам смерть, поскольку никто не гарантирует счастливого исхода. Но многое будет зависеть от вас. Повторяю: летального исхода никто не исключает. Однако даже в этом случае подобная гибель не будет похожа на то постыдное мероприятие, что затевалось в гостиничном номере с горсткой зажатых в ладони дамских транквилизаторов.
При этих словах Виктор невольно покраснел. Рупперт же продолжал как ни в чем не бывало:
– В нашем деле смерть носит по-настоящему мужской характер. Зачастую это смерть героическая, а главное, далеко не бессмысленная. Наши волонтеры погибают на боевом посту, как погибает солдат, защищающий свою родину. Они помогают родному городу и делают этот мир чуть чище и светлее. Кроме того, смерть вовсе не обязательна. Семьдесят процентов сотрудничающих с ОПП, как правило, остаются целы и невредимы. В случае ранений мы, разумеется, предоставляем экстренную медицинскую помощь. А в квалификации наших врачей, думаю, вы успели убедиться. Или я не прав?
Виктор скупо кивнул.
– Вот и замечательно,