если читать справа налево. Буква «о» на указательном пальце, буква «к» на большом, – имя таким образом заканчивалось на безымянном.
Николай как-то рассказывал историю своей юношеской татуировки. В армии насмотрелся на самостийных художников и решил тоже попробовать. Очень уж хотелось быть красивым. Сперва думал написать «Коля» – просто и без лишнего форса, однако когда покончил с «я», запоздало сообразил, что мизинец остался чистым. Гляделось это нелепо, и еще нелепее казалось ставить на мизинце точку. Так и родилось «Колян». А, родившись, пошло-поехало. Ни Колей, ни Николаем его больше никто не называл. Сам себе разметил судьбу. Иглой, смоченной в спиртовых чернилах.
Вовчик своей судьбой тоже распорядился вполне самостоятельно. То есть выяснилось это относительно недавно, – лет восемь или десять назад он еще усмешливо цедил, что бросит пить, когда захочет. С тех пор времени минуло достаточно, чтобы понять: пить он не бросит. Ни-ко-гда. То есть даже не так следовало формулировать проблему. Не он что-то там выбирал или не выбирал, – все шло само собой, катилось, ехало, переваливалось через кочки и колдобины, и аналогичным образом переваливался с бока на бок он сам на своей неизменной кушетке.
– ..Опять же важно, что там в Думе решат, – продолжал бубнить Коляныч. – Потому как с налогами пора разбираться и Америку на место ставить. Они там спорят, едрена корень, в носу ковыряют… От, блин!.. – Злополучную солонку он все же опрокинул, рассыпав соль по всему столу. – Ну вот! А все из-за этих мозгляков! Чешут, понимаешь, в затылках, треплются день-деньской, а Русь на коленях стоит.
– Соль просыпал, поссоримся, – апатично пробормотал Вовчик.
– Мы с тобой? С чего это?
– Примета такая.
– Я тебе про налоги толкую, а ты мне о приметах каких-то!
– А что – налоги? Тебя-то каким боком они трогают? Много ты их платишь?
– Пока, верно, не трогают, а тронут – поздно будет. У нас один опарыш забегал год или два назад в налоговую, рассказывал потом, что там тринадцать бланков заставляют заполнять.
– Это чтобы им же, значит, и платить? – Поразился Вовчик. – Во дают, шершавые!
– Но! Я и говорю – совсем сбрендили! Главное, едрена корень, – тринадцать бланков! Ты прикинь, сколько бумаги уйдет на один только Екатеринбург.
– А на весь Союз сколько!
– То-то и оно! А они нам талдычат еще об экономии! Свет на столбах с утра до вечера горит, а денег для шахтеров найти не могут.
– В карманах у себя пусть пошарят!
– Но! – Кивком подтвердив согласие, Колян ладонью смел соль в солонку, половину при этом просыпал на колени. – У себя-то в карманах, верно, найдут…
В дверь позвонили.
– Кого еще черт принес?
– Не открывай, – предложил Вовчик. – Все свои тут.
– Ну да! А вдруг с бухалом кто пришел?
– Тогда это… Ты в глазок сперва глянь! – Вовчик поворотил голову, провожая спину удаляющегося