мудрее, – не отдала бы Силу Море.
Не думала Безыменная, что время «досуга» не закончилось. Только сейчас дошло, что, отдавая Силу Море, она ослабляла свой другой полюс, и этим Лучника спасала. Зачем? Не Петлю же эту оберегала? Не в Петле же ее Вечность?
А если в Петле? Что-то же принуждало Безыменную в самый последний момент отводить удар от Петли?
– От Лучника и Строгоров ты удар отводила. – Даже без помина Тысячеликий на Безыменную вышел. – На Ариут? – не преминул он уточнить.
– Ненавижу это имя. – Побледнела от злости Безыменная, но быстро справилась с собой. – Связывает оно меня.
– Почему? Не первое же?
– Не далеко ушло. – Вдруг в запале проговорилась Безыменная, тут же попыталась вывернуться, но настолько неловко, что Тысячеликий может и заподозрить что-нибудь. – Хорошо еще и сам не умен оказался. – Урамита – это же почти что Рамита, подружка его.
– Урамита? Да, просчитался. – Хитро покачал головой Тысячеликий. – А, может, он и не просчитался. Теперь и ты не сможешь его подружку связать.
И, чуть, было, снова не проговорилась Безыменная, что еще и клятвой ее связали.
Но Тысячеликий глубже рыть не стал, и, как-то вяло, поинтересовался:
– Какими судьбами здесь оказалась? Снова за любовью охотишься? Нет его здесь. В этой Галактике нет.
– Да, нет! – Безыменная даже и не попыталась скрыть надменность усмешки. – Разыскивает тебя кое-кто. Попросил по возможности помочь.
«ХА, по возможности?».
И оба – по возможности! – одновременно усмехнулись: компания та еще из них собралась, – все по возможности. По возможности делишки совместные крутить, по возможности обмануть и подножку подставить, по возможности унизить …. Каждый ненавидит других, и без них почти ничего не может: разве что по Вселенной свободно перемещаться. Их время давно ушло, – (Безыменная не имела ввиду саму себя и Дафну, – их время еще даже и не в расцвете), – но, обманом изолировав Древних, только попусту пыжатся, ничего не давая и ничего не получая взамен.
– Что? Наплевал мне в лицо, а без меня беспомощен, как младенец? Вот, пусть один и повертится – будет знать, что дела сами собой не делаются. Никак, снова за Лучником охоту начал?
И последний вопрос, подобно пророщенному зерну упал в плодородную землю.
– Где, ты сказал, Лучника отыскал?
– Я сказал, что в этой Галактике его нет. – Уточнил Тысячеликий, и невольно напрягся: от этой психопатки можно всего ожидать.
Но она, – на удивление, – только кротко возразила:
– Д, Авур уверен, что Лучник – в Петле.
– Значит, я прав? – Хищно вскинулся Тысячеликий. – Теперь пусть сам его и достает.
Пусть. Если откровенно, Безыменная устала от обоих, но с Тысячеликого – хоть шерсти клок. Неизвестно, где он черпает Силу, – не из своих же игрищ? – но у него, бывает, и часто, есть, чем поживиться. И он не жадничает,