только сам себя уволю. Моя контора.
– Везунок…
– Что ты, это ведь кабала похлеще рабских колодок, уж поверь.
– Да я не о том. Я в свое время не смог вот так… все казалось, без меня рухнет все.
Артем понимающе посмотрел на меня, помолчал немного, а потом спросил:
– У тебя виски есть?
Я молча выставил на стойку бутылочку Macallan, заработав уважительный взгляд.
– И часто охотники находятся? – Артем намекал на немалую стоимость виски.
– А это моя, персональная. Люблю качество. Ну и дымок, сам понимаешь.
Я налил виски в два стакана, на палец.
– Лед?
– Холодный виски удел любителей водки – Артем усмехнулся. Затем поднялся, сходил к своим рундукам и вернулся с самым настоящим хумидором.
– Да вы эстет, батенька.
– Люблю хороший виски с хорошей сигарой. Не против?
Вообще мы в зале не курим и никому, кроме Ваньки не позволяем. Но сегодня можно, уж больно настроение у меня ностальгическое.
– Доминикана. Ничего?
– Вполне – я принял протянутую сигару с уже аккуратно срезанным гильотинкой кончиком и вдохнул мягкий аромат хорошего табака. Закурили. По залу поплыл приятный не крепкий аромат.
– За свободу? – Артем отсалютовал мне своим стаканом и первым пригубил виски, закрыл глаза, сделал несколько глубоких вдохов. – Хорош шотландец.
– Хорош – я пригубил любимый виски словно со старым другом встретился. Я знаю каждый его оттенок, каждую нотку, и все равно каждый раз ему удивляюсь.
– Я первый раз когда вот так все бросил, очень испугался – заговорил вдруг Артем. – Никого не предупредил, просто сел и уехал. И всю дорогу потом порывался позвонить, узнать, дать руководящий совет. Но мужественно держался, на входящие не отвечал, сам не звонил. Только сообщение короткое отправил что-то вроде «Уехал, справляйтесь сами». И ты знаешь – он посмотрел на меня поверх стакана – ничего не случилось. Вообще. Я когда это понял, я стал свободным.
Помолчали. Я налил еще по чуть-чуть.
– А моя свобода здесь.
– Это хороший выбор, Дима.
– Кто знает? Но какой бы ни был, он мой, честный.
– Не возникает иногда желания все бросить и уехать куда-нибудь, куда глаза глядят?
– Нет – я посмаковал виски – я здесь на своем месте. Ты вот приехал. Сидим, говорим. А в той жизни я двадцать лет людей не видел за бумажками, понимаешь? Просыпался по утрам и думал «А зачем это все?». Так и не придумал.
– А здесь?
– А здесь я людям нужен. Я их вижу, они меня. В этом и есть смысл.
– Не слишком просто?
– Накормить голодного, дать отдых уставшему… Что может быть проще?
Продолжить я не успел. Открылась дверь, и в бар вошли три паренька. Двое из них были братьями, их внешнее сходство бросалось в глаза. Старшему на вид было лет четырнадцать, младшему