не принесет облегчения. Боль утраты лечит лишь время – но как это объяснишь тому, кто потерял семью? Сейчас для него существует лишь два выхода – самоубийство или месть… Хотя нет. Глядя на красные, налитые кровью глаза Хащща, я понял, что выход у него теперь только один.
– Понимаю, – кивнул я. – Но брызгать слюнями, растопырив щупальца, словно морская звезда, не лучший способ утолить жажду отмщения. Месть – это блюдо, которое подают холодным.
– Чего? – уставился на меня мутант.
– Блин… Короче, если сейчас ты вот такой весь в благородном порыве ринешься на того мута, он легко и непринужденно сделает с тобой то же самое, что сотворил с твоей семьей, и спокойно пойдет дальше.
– И что же делать? – немного подостыл Хащщ.
– Для начала неплохо бы раздобыть тебе штаны и оружие, – заметил я. – Вид у тебя, конечно, впечатляющий, но здесь, в Зоне, принято при виде ктулху сразу стрелять. А в одежде ты издалека вполне сойдешь за сталкера.
– Маскировка, – кивнул мутант. – Понимаю. Здесь неподалеку есть сталкерская стоянка. Когда я шел мимо, там как раз какая-то хомо и глазастый мут с обезьяньей башкой жрали тех сталкеров. Думаю, сейчас они уже покушали, и вряд ли им понадобятся чужие шмотки – они и сами нормально экипированы.
– Жрали людей? – переспросил я, не веря своим ушам. – И девушка – тоже?
Кто такой «глазастый мут с обезьяньей башкой», я понял сразу, описание было на редкость точным. А вот девушка, питающаяся человечиной, в картину не вписывалась.
– Еще как, – кивнул Хащщ. – Будто неделю не ела. Аж урчала от удовольствия.
– А волосы у нее какого цвета?
– Черные, – отозвался ктулху.
Пазлы со скрипом встали на свое место. Академик Захаров был прав – воскрешение изменило моих друзей.
Страшно изменило.
И не только внешне…
Фыф, которого я знал, мог быть жестоким по отношению к врагам, но он никогда не убил бы беспомощную беременную самку.
Рудик вряд ли стал бы есть человечину, однако это я еще мог с натяжкой допустить.
Но чтобы Рут, нежная и романтичная Рут, урча, пожирала труп… Такого быть просто не могло, она скорее умерла бы от голода.
Но для того, чтобы удостовериться, мне нужно было посмотреть на все своими глазами.
– Где та стоянка? – спросил я. – Пойдем, покажешь.
– Нереально вкусно!
Рут вытерла свои полные, красивые губы тыльной стороной ладони. На нежной коже остались две темно-красные полоски.
– Ты прав, – добавила она. – Когда-то у меня была другая жизнь, которую я совсем не помню. Но вот этот вкус – да, остался в памяти.
Рудик прищурился.
– Если бы ты не была так похожа на самку хомо, я бы сказал, что ты из племени нео. Повадки, голос, движение… Все неуловимое, но если эти следы собрать в кучу, то можно сделать вывод…
– Хватит! – решительно прервала его Рут. – Мне нравится быть человеком. И мне кажется, что и тебе тоже. Голова у тебя, конечно, своя осталась, но телом ты вполне сойдешь