и узнаешь, кто из нас двоих хищник, а кто – добыча.
Он нарочно разинул рот и сделал вид, что собирается заглотить ворона целиком. Хорохор впал в панику, судорожно затрепыхался и попробовал вырваться, однако ладони вурдалака сжимали его слишком цепко.
И тут в глаза Горихвоста ударил ослепительный огненный сполох. Пылающая стрела упала с неба и вонзилась в землю прямо перед его носом. От неожиданности Горихвост выпустил ворона из ладоней.
Хорохор тут же взмыл в воздух, неловко маневрируя драным хвостом. А огненные стрелы уже летели одна за другой, и каждая норовила лечь так близко к разметавшейся вотоле Горихвоста, что он чувствовал жар, исходящий от искрящихся наконечников.
– Надо же, как вы не вовремя! – сгоряча сказал он.
И тут же почувствовал, как в макушку его ударило что-то острое и очень жесткое.
«Стрела! – мигом пронеслась мысль. – Прямо в голову! Неужели пробила?»
Однако соображалка продолжала работать, мысли не путались, сознание не выключалось. «Что это за стрела, которая меня даже не вырубила?» – подумалось ему. Он поднял глаза и увидел Хорохора, с победоносным видом парящего прямо над ним. Заметив изумленный взгляд вурдалака, ворон с торжествующим хрипом заграял:
– Так тебе! Я отомстил!
– Это ты меня клюнул? – вышел из себя Горихвост.
И тут новая вспышка едва не прожгла суму, перекинутую через его плечо. «Длака! Только бы ее не задело!» – мигом сообразил он. Ему стало не до дурного летучего крикуна. Он подхватил суму и бросился в сгущающиеся сумерки, где едва виднелась колышущаяся на ветру Мокушина береза.
– Он тут! Я слежу за ним! Пли! – хрипел над его головой Хорохор.
Горихвост попытался разглядеть, откуда несутся стрелы. Ветра овевали Девичье поле со всех четырех сторон света, и только поодаль, у околицы Грязной Хмари, что осталась за спиной, да перед господской усадьбой, огоньки которой проглядывали по правую руку, темнели заросли кустарника и одинокие купы деревьев. Впереди и чуть слева простор загораживали невысокие холмики, за которыми спряталась Курдюмова мельница.
Ворон хлопнул крылом так близко, что сбил пыль с гривы жестких волос. И тотчас же из-под раскидистой ивы, пристроившейся на краю мелкого болотца у княжеского двора, вырвалась огненная стрела и устремилась прямо к нему. Горихвост и опомниться не успел, как увидел, что пылающее острие несется ему в переносицу. Он едва успел отвернуться и сделать полшага, а стрела уже падала ему на загривок, не оставляя ни малейшей надежды сохранить шкуру без новой дырки.
И тут он споткнулся о пухлый тюфяк, неразличимый в сгустившейся темноте. Горихвост со всего маху рухнул на землю, дергая коленями и оббивая новенькими каблуками мягкую рухлядь, попавшуюся под ноги.
– Ой! – жалобно выкрикнул тюфяк голосом мельника.
Стрела пролетела в том месте, где только что был воротник Горихвоста, вонзилась в кочку и осветила перепуганное лицо Курдюма, распластавшегося на траве.
– Промах! Точнее бей! – с досадой програял ворон.
– Ты