устроили пляску. Хочешь знать, что я думаю? Деда твоего, вечная ему память, этот лживый юродивый тоже в жертву принес своим каменным истуканам. И убийство, и пытка, и отрезанная голова козла – все это нечестивый обряд, списанный с черной книги.
– Зачем ему это?
– Уж больно он был обижен на старых кудесников за то, что они не пытаются вернуть сбежавших богов. Вот и принес последнего из волхвов в жертву поганым кумирам. Может, надеялся, что те его наградят. А может, еще большее лиходейство задумал. Ты послушай меня, Горюня!
Мельник приблизился и жарко задышал Горихвосту в лицо.
– Не ходи к нему! Не ищи лиха! Этот дурень вконец сбрендил. Ради идолов на любой грех готов. Попадешься ему – и тебя принесет в жертву таким способом, что сам взмолишься, кабы тебя побыстрее прикончить. Я таких мракобесов никогда прежде не видывал. Отступись – цел останешься.
– Не могу отступиться, Курдюм, – проговорил Горихвост, ослабляя железную хватку и давая приятелю волю. – Долг за мной. Кровный долг. Я обязан ему отомстить. Да и как с этим убийцей смириться? Ведь он бродит на воле. Кого еще он захочет убить? Не будет всему Гремячему долу покоя, пока его не накажут.
– Ты уж не обессудь, но драться с погаными мракобесами – не по моей части, – опустил глаза Курдюм.
– Так и есть. Я на тебя не в обиде, – потрепал его по плечу вурдалак. – Мстить за кровь – дело родственное, тут мне никто не помощник. Это дело я должен сам до конца довести.
– Эй, волчок! – раздался звонкий девичий голос. – Тут твоя малолетка пришла. Чего не встречаешь?
– Приходи годика через три – встречу, – отозвался Горихвост.
– Через три годика ты будешь уже старичком.
– Этот старичок тебе такого перцу задаст, что ты мать родную забудешь.
– Ой, смотрите, как расхрабрился! Если ты такой храбрый – то выходи, потолкуем.
– А чего выходить? Пожалуй ко мне сама, – подозрительно ровным голосом откликнулся Горихвост.
Ворон, устроившийся в ветвях на безопасной высоте, аж зашелся от возмущенного грая.
– Вот я к тебе и пожаловала, – быстро нашлась царевна. – Три версты за тобой гналась, как простушка за иноземным принцем. Теперь твой черед мне на глаза показаться. Либо ты сдашься, либо я тебя продырявлю.
– Нам конец, – всплеснул пухлыми ладошками мельник. – Государи Вселенной, хоть я в вас и не верю, но молиться больше некому, так что спасайте меня, потому как окромя вас уже больше никто не поможет…
– Чего ж ты не стреляешь? – выкрикнул вслух Горихвост, и на этот раз в его голосе ясно звучала насмешка.
– А вот и стрельну, – нерешительно вымолвила Ярогнева и от досады закусила губу.
Курдюм высунулся из-за березы и с любопытством начал разглядывать, что происходит. Ночная тьма стала уже непроглядной, но тул с огненными стрелами в руках девы светил так, что она сама казалась пламенным существом из небесного мира. Одна из стрел лежала на луке, но спущенная тетива болталась, как будто охотница и не собиралась стрелять.
– А чего она? – поднял голову к Горихвосту Курдюм.
– Молчи! –