Кассандра отличалась умом и дружелюбием. К тому же казалась ровесницей. Форма придавала ей некоторую важность, и даже имя звучало символично. Неожиданно Стелла рассмеялась и пробормотала:
– Пророчица и экстренный психоаналитик.
– Еще раз?
– Экстренный психоаналитик, – повторила Стелла более внятно. – Недавно прочитала статью о том, как незнакомые люди в самолетах рассказывают друг другу о самом личном. Так влияет путешествие в неизвестность и то обстоятельство, что в воздухе вы… нигде. Кажется, статья называлась «Экстренная психотерапия во время полета» или что-то в этом роде. Вот я и подумала…
– Что я – ваш доктор! Забавно, если вспомнить, какой у вас диплом… но так и есть: между континентами, на высоте в двадцать тысяч футов люди действительно многое о себе рассказывают. – Кассандра наклонилась и, словно по секрету, пояснила: – Совершенно незнакомые люди нередко открывают душу. Недавно по пути из Нью-Йорка мне пришлось выслушать настоящую исповедь пассажира, который признался, что изменяет жене.
Стелла улыбнулась.
– О, я на такие откровения не способна. У меня даже парня нет, так что изменять некому.
– В таком случае, вся надежда на Джона Кеннеди и воскресное барбекю на пляже. – Девушки дружно рассмеялись.
Стюардесса зажгла две сигареты и одну отдала Стелле.
– Так о чем же вы хотите мне рассказать? Не бойтесь, я умею хранить секреты. Тем более что моим словам все равно никто не верит. Я ведь Кассандра, не забыли? – Она покачала головой.
Стелла молчала. Нет, этого нельзя делать… решение пришло неожиданно.
– Хорошо, – наконец заговорила она. – Вы ведь спросили, почему меня заинтересовала тема именно человеческого сознания… но продолжению беседы помешала начальница. Она ведь начальница, правда?
– Злая ведьма с запада? Еще бы! Всю ночь меня грызет. Говорит, что я нарочно забыла удобные туфли, чтобы щеголять по самолету на каблуках. А мне теперь несколько дней хромать! Но продолжайте. Впервые в жизни я разговариваю с женщиной – психологом или психиатром… не знаю, как это у вас называется.
Стелла вздохнула.
– Я же сказала, что не то и не другое… по крайней мере, пока. Я всего лишь учусь. Но что касается выбора, то, честно говоря, его определил страх.
Стюардесса удобно устроилась в кресле и уютно поджала ноги.
– Правда? И кто же вас так напугал?
– Отец. Точнее, то, каким он был… что делал. – Стелла снова умолкла, сомневаясь. Может быть, все-таки не стоило начинать рассказ?
Однако следующая фраза Кассандры послужила бесспорным сигналом к продолжению.
– А я своего никогда не знала. Он погиб на войне. Еще до моего рождения ушел в море топить германские подводные лодки, но они его потопили раньше.
Стелла взглянула на стюардессу.
– Невероятно! Мой отец тоже погиб на фронте до моего рождения. Служил пилотом истребителя и был сбит над Францией.
Кассандра вскинула тщательно подведенные брови.
– В