судьи.
Главный судья, брат Абуда, устало взглянул на него:
– Что на этот раз?
– Прошу разрешить вызвать дополнительных свидетелей.
Вздохнув, судья потер лоб.
– Так может продолжаться целый день, – пробормотал он, но многие отчетливо его услышали. – Кого?
– Мою жену.
– Женщину?
По рядам пронесся удивленный ропот.
– Она дочь вождя. Она из клана эль-хабиб, который той же крови, что и Квесани.
– И тем не менее она женщина. Причем отвергнутая собственной семьей. Ты что, насмехаешься над судом? Хочешь скрыть свои преступления, пытаясь превратить правосудие в фарс? Просьба отклонена.
Радетик был готов взорваться. И все же, к своему удивлению, он понял, что даже сторонников Эль-Мюрида ужаснуло предложение их пророка. Мегелин печально покачал головой – эти дикари были безнадежны.
– Сиди спокойно, учитель, – ткнул его под ребра Фуад.
Меньше чем через два часа после начала суда главный судья поднялся и, даже не посоветовавшись наедине с коллегами, объявил:
– Мика аль-Рами и Насеф, бывший ибн Мустаф эль-Хабиб. Вы признаны судом виновными. Соответственно, Суд Девяти приговаривает вас к пожизненному изгнанию из всех королевских земель без права на убежище, всех священных мест без права на убежище и лишению милости Господа – если будущий Суд Девяти не найдет оснований для смягчения наказания или помилования.
Радетик язвительно усмехнулся. Приговор сводился к отлучению от политики и религии – с возможностью его избежать. Все, что требовалось от Эль-Мюрида, – отречься от своей веры. Если бы речь шла о каком-либо реальном преступлении, приговор наверняка подвергся бы критике за чрезмерную мягкость. В этих краях с легкостью отрубали руки, ноги, яйца, уши, а зачастую и головы. Но приговор достиг цели, лишив Эль-Мюрида возможности проповедовать во время Дишархуна перед огромными толпами, которые собрала Священная неделя в этом году.
Радетик негромко рассмеялся, – похоже, кто-то смертельно боялся этого мальчишки. Фуад снова толкнул его в бок.
– Господа, за что вы так со мной поступаете? – тихо спросил Эль-Мюрид, склонив голову.
«У него неплохо получается, – подумал Радетик. – В словах его достаточно пафоса. Он наверняка завоюет новых сторонников».
Внезапно Эль-Мюрид гордо посмотрел главному судье в глаза:
– Твой слуга слушает и повинуется, о Закон. Ибо разве не сказал Всевышний; «Повинуйтесь Закону, ибо я – Закон»? Как только закончится Дишархун, Эль-Мюрид исчезнет в песках пустыни.
В толпе послышались вздохи. Похоже, старый порядок одержал победу.
Насеф бросил на Эль-Мюрида полный яда взгляд.
«Почему, – подумал Радетик, – Насеф не сказал ни слова в их защиту?» Какую игру он вел? И собственно, какую игру вел сейчас Эль-Мюрид? Похоже, он был полностью готов к дальнейшим унижениям.
– Суд Девяти приказывает привести приговор в исполнение немедленно. –