образом. Даже если бы я смог вернуться туда, не стал бы этого делать.
Итак, Райли. Что ты намерен теперь делать?
Увидев на странице свое имя, Райли шумно выдохнул. Сидевшая рядом с ним женщина с удивлением взглянула на него. Смущенно улыбнувшись ей, он продолжал читать:
«Правдивая история» не случайно оказалась в твоей сумке. Последние несколько недель я выискивал нужного человека. Ты везешь тетрадь Джулиана в то самое место, откуда я ее забрал. Интересно, тот ли ты человек, который сможет стать другом Джулиана или любовником Моники? Или тем и другим? Пойдешь ли ты искать кафе? Сможешь изменить чью-то жизнь? Напишешь ли свою историю?
Надеюсь, однажды я узнаю, что произошло потом, так как мне будет не хватать этой тетради. В то время, когда я бесцельно парил в пустоте, она привязывала меня к космической станции.
Счастливого пути, Райли, и удачи тебе!
Райли уже два дня находился в Лондоне, и его не покидало ощущение нереальности, словно он участвует в тревел-шоу. Его квартира в Эрлс-Корте оказалась в центре огромной строительной площадки. Всё вокруг либо сносилось, либо перестраивалось. Иногда, когда он стоял неподвижно, его охватывало беспокойство: а вдруг его дом снесут или реконструируют?
Иногда Райли жалел, что нашел «Правдивую историю». Ему не нравилось, что он знает чужие секреты, как будто сует нос в чужие дела. Но, прочитав их истории, он был не в силах забыть о Джулиане, Монике и Хазарде. Это как, прочитав полкниги и сжившись с персонажами, случайно оставить ее в поезде, так и не дочитав до конца.
Он не смог воспротивиться желанию заглянуть в кафе. Он подумал, что просто посмотрит на Монику, может быть, и на Джулиана, – посмотрит, соответствует ли реальность образам, которые никак не выходили у него из головы. От этого не будет никакого вреда. Вот чего он не станет делать, пообещал он себе, так это ввязываться. Но пока он шел к кафе Моники, его нетерпение достигло такого градуса, что, подойдя к двери и увидев собравшихся внутри людей, он совершенно забыл, что собирался остаться зрителем, и повернул дверную ручку.
Не успев еще сообразить, что происходит, он оказался на уроке рисования, который вел Джулиан. А сейчас он бродит по этому потрясающему рынку с Моникой.
Моника была так непохожа на веселых, забавных и простых девушек, с которыми Райли тусовался дома. В какой-то момент она разоткровенничалась с ним о смерти своей матери, в следующий – умолкла, потом заговорила о показателе прибыли товаров, которые покупала. Это было своего рода откровением. В собственном садоводческом бизнесе Райли устанавливал цены, делая грубую оценку затрат, а затем прибавлял то, что, по его мнению, мог позволить клиент. Он всегда терпел убытки на заказах миссис Ферт, недавно овдовевшей, но зато брал вдвойне с владельца хедж-фонда, живущего поблизости. Это представлялось ему вполне честным подходом к работе.
Он решил не предлагать этого Монике, поскольку у нее был истинно научный подход к ценовой политике. Она бубнила что-то о