выпустить ее из квартиры, он отвечал, что она его жена и поэтому он ее никуда не отпустит. Она пыталась вытащить ключи у него из кармана, и они боролись, пока ему это не надоело, и он не заломил ей руки за спину. Когда она отдышалась, то пошла искать его комплект, но не нашла нигде – видимо, он и его успел спрятать.
Потом Ира плакала и курила на кухне, а Виктор, как ни в чем не бывало, смотрел телевизор, а когда пошел мыться, то взял ключи с собой, и спрятал куда-то так, что найти их вечером ей не удалось.
Ложась спать на раскладное кресло, мучаясь от слепой ярости и крутясь волчком от невозможности прямо сейчас изменить ситуацию, Ира уговаривала себя подождать до утра.
Витя уходил на работу на целый час раньше нее. С утра будет куча времени не только найти, куда он дел ее ключи, но даже кофе выпить. И потом, он же знает, что ей на работу, не может же он в самом деле сделать так, чтобы ее уволили только потому, что хочет доказать свою правоту.
Утром, когда она встала, Виктора уже не было. А заодно не было ключей, телефонов, интернета и карточек. Ира поняла, что выпускать ее он не собирается.
Сначала она решила выдержать характер.
Три дня он приходил домой, где ничего не было приготовлено, грязное белье оставалось грязным, посуда копилась в раковине, скрипел зубами, но упорно молчал. На четвертый день она сдалась и решила с ним поговорить.
Дождавшись, когда он поест и передохнет после работы, тихим, спокойным голосом он попросила уделить ей несколько минут. Виктор охотно оторвался от монитора ноутбука и уставился на нее, всем своим видом демонстрируя внимание. Но стоило ей открыть рот, как он понял, что она пришла к нему не с извинениями, а с очередной попыткой убедить его дать ей развод и отпустить на все четыре стороны.
– Ира, – обратился он к ней холодно, сложив руки на груди, – имей в виду, что если ты считаешь, что шантажируя меня разводом, ты сможешь вить из меня веревки, ты сильно заблуждаешься. Я не позволю делать из себя посмешище. У нас с тобой, конечно, есть разногласия, но это есть в любой семье. Тебе просто нужно подумать о том, что сохранить семью важнее, чем бесконечно отстаивать свое мнение, к тому же неправильное.
– Да нет у нас никакой семьи, – устало ответила она. – Нету. Все превратилось в фарс. И для того, чтобы удержать меня, ты спрятал ключи. Я уже не спрашиваю про свою работу… Но при этом у тебя нет желания поступиться своими принципами. Мы в тупике, Вик. И я не хочу больше жить с тобой. Правда. Отпусти меня.
– Подумай еще пару дней, – он ответил очень спокойно, будто они обсуждали вечерний поход в кино, и снова уставился в монитор.
Ярость вскипела в ней мгновенно. Не слышит ее, и слушать не хочет! Самовлюбленный эгоист! И как она только жила с ним?!
С трудом удержавшись от того, чтобы разбить об его голову что-нибудь тяжелое, она ушла курить на кухню. Мечась в тесном пространстве по два шага в каждую сторону, яростно выдыхая сигаретный дым, она пыталась найти слова, которые его убедят отпустить ее.
Не хотела она больше жить с ним. Не хотела и не могла! Ира была уверена, что если в ближайшее время не найдет способа избавиться