девушки и остальных детей были так исколоты, что живого места не найти. Да и сами они выглядели слишком болезненно даже для коренных марсиан.
– Лучше бы вам все мне рассказать, ребята…
Сказал Октаво, тяжело вздыхая. Все становилось немного сложнее.
– Гемолитическая анемия, она не лечится. Отец обменивает нашу больную кровь на свою, чтобы мы жили, – выпалил подросток.
Тара шикнула на него.
– Скиф ваш отец, то кто мать?
– Маму зовут Оля, – подал голос один из близнецов.
– Они с папой поругались и мама улетела на землю, бросила нас! – добавила Тара.
– Не говори так! – воскликнул подросток.
– Так! Прекратили балаган! – прикрикнул на детей Майер.
Конечно, проще всего было силком выволочь детей из пещеры и сдать социальным службам, но Октаво слишком хорошо знал изъяны этой системы. Детей распределят по временным семьям и матери, если она объявится, опекунства уже не видать.
Майер слабо верил в то, что женщина бросила детей из-за ссоры с мужем. Возможно Скиф просто запугал ее? В любом случае время на раздумья еще есть. Пара дней ничего не изменят.
– Я попробую отыскать вашу маму, – сказал Октаво, мысленно ругая себя за то, что опять ввязывается в авантюру. Дети смотрели на него с недоверием, но в больших водянистых глазах читалась отчаянная надежда. Он хорошо знал это чувство по себе.
***
Майер не участвовал в допросе Скифа, его даже не пригласили за стекло. Шейла опасалась, что Октаво не сдержится. Так что пришлось все смотреть в записи.
После недели заключения Скиф уже не выглядел так бодро и самоуверенно, как при задержании. Под глазами появились синяки, он похудел на несколько килограмм и не казался таким моложавым. Можно подумать, что над ним издевались!
На допросе он отрицал, что торгует препаратами, изготовленными в подпольной лаборатории.
«Я продавал излишки добавок, которые мне не подошли. Я купил их через сеть и продавал через сеть. Где тут преступление? Я просто хочу прожить как можно дольше. Еще лет тридцать и мы победим смерть!»
Шейла раскручивала его как могла, но Скиф держался отлично. Просто так его не расколоть, а без признания и новых улик его отпустят через месяц. Майер мог бы навести начальницу на след или просто рассказать ей все, как есть, но он медлил. Перед глазами все еще стояли болезненно худые дети.
Прежде чем принимать решение, Майер должен был убедится, что все так, как сказала Тара. Что дети больны и им нужен донор крови. У Октаво были образцы ДНК для анализа, но в полицейскую лабораторию соваться с ними нельзя.
Раз нельзя использовать законные методы, то приходится идти в обход. В центральном куполе была одна небольшая, но очень надежная лаборатория. Владел ей доктор Моро, с которым у Октаво были взаимовыгодные отношения. Майер переоделся в гражданское, накинул капюшон и отправился к лифтам.
Стержневой кондоминиум «Аргус» как и его брат-близнец «Гем» проходили по вертикали через всю высоту лавовой шахты и служили