нет храма, нет церковного навеса.
Лишь знойная земля…
Когда в Египте к пирамидам я взойти хочу,
Напрасно, к небесам взывая, плачу и кричу:
«Господь, укрой меня!..»
Мой лоб посыпан пеплом, как чело пророка,
А голова в песке, что подымает ввысь сирокко*,
С песчаной бурей я борюсь…
Иду я по Сахаре, на мне – саван погребальный.
Увы! «Там Африка! – вещает путник дальний, —
Одетая в белый бурнус*…»
Не видит, что пустыня – саван, а не платье,
Что в тишине сильнее одиночества проклятье,
Живущее в моей груди.
А в почве той чертополох лишь расцветает,
И Сфинкс огромный каменный зевает,
В небо безразличное глядит.
Из Фив* среди разрушенных колонн
Аисты задумчивые смотрят в небосклон,
За бесконечный горизонт…
Где вдалеке белеет странствующий караван,
Верблюды медленно уходят прочь от египтян —
То Эфраимовых сынов* исход…
Разве не достаточно мне боли, грозный Бог?!
Неужели Ты теперь всегда будешь жесток,
И вечна Твоя месть?
А что я сделала, скажи? Какое преступление
Я совершила, если Твоё вечное отмщение
Терзает меня здесь?!
После Всемирного потопа Хам*, устав идти,
Был мрачен, бледен, слаб и задыхался в том пути:
Дорога с Арарата так трудна…
Сказала я изгнаннику: «Да, ты мне нужен,
Ведь станешь для меня любимым мужем,
И я теперь – твоя жена…»
С того момента ветер бедствий в этом бытии
Несётся с воем постоянно через волосы мои,
Анафема навеки мне…
Племёна по волнам песка теперь блуждают,
Изголодавшийся кочевник берега пересекает
На быстроногом скакуне.
Исход евреев из Египта видела когда-то…
Как мой народ идёт – народ проклятый —
Путём погибели, несчастья.
Потом беднягу – своего потомка я узрела
В когтях Европы. Она хищной птицей налетела —
Как ненасытный ястреб!..
Христос! Хоть смерть Твоя спасительна была,
Она, увы, не смыла с моего несчастного чела
Первородный грех.
И до сих пор в сетях безрадостной судьбы,
Дети мои в мире – вьючные животные, рабы,
Я – пастбище для всех…
Уста Америки моею кровью обагрились,
И кондоры* её в стервятников оборотились,
Став символами рабства.
Сестра-предательница, что живёт за океаном,
Как братья те, продали что Иосифа измаильтянам,
Разрушив узы братства.
Хватит, Господь! Могущественная Твоя рука,
Я знаю, простирается сквозь звёзды, через облака.
Прости грехи мои, не будь так строг!
На протяжении двух тысяч лет, почти что вечность,
Кричу и плачу… Крик услышь мой в бесконечность,
Мой Бог! Господь, мой Бог!!…
Примечания
Самум –