тускнеют, застывают буднично.
Птицам сегодня все равно, они не слышат плохих вестей, это нам, людям, все мнится, будто июльские холода что-то особое значат. Впрочем, и люди не склонны к печали, тут, в этих краях, пронизанных неведомой тайной зачарованной земли, не приживается печаль.
Гудит на всю деревню машина – передвижной магазин. Продавец и шофер достают и расставляют в траве ящики с товаром, и чего там только нет! И колбасы, и сыры, и сладости, а уж всяких консервов, приправ не счесть. Холодильник в машине, покупайте полуфабрикаты! А фруктов и овощей – на любой вкус, даром что в деревню приехали, вдруг какой-то, как мы, нерадив и не вырастил ничего? Кто-то и впрямь покупает, радуется.
Накрапывает дождь. А на лицах улыбки.
– Ты куда набрала-то столько? Не донесешь!
– Да я вон его попрошу, дотянет.
– Он-то дотянет, только теперь не за так.
– Ой, ой! Нешто мы не заплатим!
– Мне колбасы. Палку этой и полкило хорошей.
– Как она сказала? Этой и хорошей?
– Так палку собаке! – и все смеются.
– А вы приехали давно ли? Надолго?
– Да уж пару недель как. До конца месяца будем.
– И хорошо, и правильно! Приходите за овощами, правда, с прошлого года они, зато как новые. И картошка-то рассыпчатая, и лучок-то крепкий. А морковка со свеклой наливные, будто только с грядки. Погреб у нас уж очень хорош. Сами посмотрите – на овощах ни морщинки. Так отдам, только берите. И уж кабачки поспели новые, смородина. Надо?
– Спасибо, зайдем как-нибудь.
– Уж вы уважьте, возьмите. Не продаю, лишь бы с пользой.
– А дождь-то как расходился! Кидай ящики в машину, с печенья начиная, а то раскиснет. Да сам-то внутри, в бортах сиди. Оттуда подавать будешь.
– Что-то не видно ее сегодня, – кивают на скромный дом. – Не приболела?
– Сейчас схожу, позову, может, не слышит.
Лиловые перины потемнели, но отдались, невидимые руки отжали их в реку. Горизонт сделался полосат, волнист, а над деревней рассеялось солнце. Дождь прошел легкий, в полном безветрии и угла взять не смог, занавеской из бязи упал прямо.
– Эх, красота, а просторы, просторы какие! Там одна река, тут другая, здесь поля! Глаз не оторвать.
– Век жили, а не привыкли.
– К красоте привыкать никак нельзя, оно грех.
Стелятся взглядами по горизонту и на разные голоса вторят:
– Грешно привыкать к красоте. И правда, привыкнешь – так согрешишь.
Как не было туч. Небо чистое, праздничное. Разве что белая оторочка над дальним лесом. А река расширилась и идет хозяйкой, синь свою расправляет.
Грешно привыкать к красоте.
Сначала опустел дом, что ниже к реке, потом почти полностью развалился. Прежде-то был многолюдный. Но разлетелись дети, как водится, старики остались одни. Звали их в города, они отказались.
Старикам еще повезло, до старости оба дожили, по деревне же через дом вдовы, а мужики