адрес и так же легонько, как и появилась, влетела из кабинета. Татьяна же, словно зачарованная, ещё несколько минут сидела, находясь под гипнозом Савинских рассказов и предложений, забыв о своих трудностях и наболевшей в душе горечи.
Как же здорово, что она в свое время познакомилась с Ириной Львовной! И Катька, добрая душа, уговорила Татьяну в свое время пойти и записаться в кружок к Савиной. А ведь Татьяна и тогда, как и сейчас, не хотела, отказывалась долго, упиралась всеми четырьмя, будто её на плаху зазывали. Катька же уговорила её, буквально силком затащила, пытаясь отвадить от Александра. И вот ведь какая интересная штука получилась: Татьяна, желая забыть про свою навязчивую любовь к нему, попыталась отвлечься занятиями в кружке, но ведь именно из-за танцев она и познакомилась с ним близко в тот новогодний вечер.
Да-да, именно из-за этого, ведь если бы она тогда не танцевала, то и не собиралась бы потом со всем коллективом, не расслабилась, выпив вина, скорее всего не пошла бы на танцы, а, соответственно, её бы не пригласил ненаглядный Сашенька. Во как, ей эта мысль только лишь сейчас, по прошествии двух лет, в голову пришла. И хотя после того душещипательного разговора, который состоялся у них наедине, ничего серьезного не получилось, они остались просто однокурсниками, не более того, но Татьянина душа сразу успокоилась. Больше она не переживала из-за того, что обделена вниманием, вернее, его отсутствием со стороны Александра. Татьяна спокойно себе жила дальше, завершила образование, по ночам видела сны без всяких переживаний и ужасов. Нет, немножко угольков в её душе осталось от необъятного огня неразделенной любви к Александру, но их жар был настолько маленьким, что Татьяна спокойно совладала с ним.
Надо, конечно же, обязательно воспользоваться предложением Савиной, черт с ним, с недосыпанием, силы-то пока ещё найдутся. Татьяна молода, здорова, упускать шанс перспективной работы нельзя, хватит влачить нищенское существование, хочется и одеться, и поесть нормально. Что она, не человек, что ли?
***
Александр битый час сидел, потея, в душном кабинете директора школы-интерната, где в свое время обучался Груздев. Сам директор, пожилой, коренастый мужчина, на вид лет пятидесяти, хотя на самом деле ему было далеко за шестьдесят, то есть ближе к семидесяти, вышел из кабинета почти через десять минут после начала их разговора и до сих пор не возвращался, оставив Александра одного. От щемящего сердце чувства какой-то тревоги, Александр рассмотрел все грамоты, вымпелы, висевшие в ряд на стене помещения, образовывая собой разноцветный ковер, из-под которого даже не было видно цвета обоев. Раздеваться было как-то неловко – все-таки ему этого никто и не предлагал, кабинет был маленьким, куртку-то и повесить особо некуда, да и к тому же, Александр пришел буквально на несколько минут. А если раздеться, то получится так, будто он собирается провести здесь не один час.
Молодой журналист уже