людей 40-х годов XIX века, Эптэптон изменил направление и пересек перекресток. В городских документах место, по которому он теперь перемещался в пространстве, значилось улицей, хотя много лет назад она была проложена как аллея. Обрамлявшие ее крошечные кирпичные домики некогда служили жилищами для слуг или использовались в качестве административных и хозяйственных зданий и располагались позади больших домов, выходивших фасадами на более широкие, более презентабельные улицы. На протяжении ста лет эта аллея была завалена отходами жизнедеятельности свиней и лошадей вперемежку с кровью и потом негров и иммигрантов, обеспечивавших роскошную жизнь обитателям больших домов. Затем она неизбежно превратилась в трущобный закоулок, но дома здесь стояли добротные, и сносить их не стали. Последовавшее облагораживание выразилось в форме влажно поблескивавшей брусчатки из позапрошлого века, маленьких стилизованных газовых фонарей, аккуратных садиков, расписанных стен. Крошечные домики подверглись полномасштабной реконструкции и дали приют модной городской молодежи. Эптэптон принялся развлекаться изобретением сексуальных извращений, которые, как он воображал, имели место по обе стороны аллеи Черчилля. И тут до его слуха донесся шум автомобильного двигателя.
Ага. Это означало, что он должен отрегулировать свой плохо функционировавший внутренний гироскоп и перейти с брусчатки на тротуар. Сзади нарастал низкий рокот.
Эптэптон обернулся и увидел в тридцати метрах обтекаемые формы «Камаро». Его ослепил яркий свет фар. Он поднял руку и дружелюбно улыбнулся, давая понять, что уступает превосходящей мощи и сейчас предпримет мужественную попытку сойти на обочину. В тот же самый момент он застыл на месте, пораженный неожиданной мыслью.
Происходящее напомнило ему ситуацию, описанную в одной из его книг: плохие парни, заядлые автомобилисты, использовали «камаро», «чарджеры» и «транс-амы», чтобы сбивать людей. Работая над этой книгой, он решил, что нужно на время отказаться от огнестрельного оружия и заменить его автомобилем. Однако, судя по всему, это не очень понравилось читающей публике. В другой книге он попробовал прибегнуть к мечам – тоже без особого успеха. У него, поклонника огнестрельного оружия, лучше всего получалось описание перестрелок.
Во всяком случае, это походило на сцену из «Грозового вечера», когда человека окликнули, а он рассмеялся, увидев в конце аллеи расплывчатые очертания черного, сверкающего, покрытого влагой автомобиля, блестящая поверхность которого таинственным образом отражала преломляющиеся лучи уличных фонарей – как в фильме в стиле «нуар».
«Это из моего подсознания», – подумал он.
В следующую секунду автомобиль набрал скорость.
Эптэптон не представлял, что можно ездить так быстро, но у него не осталось времени для обработки этой информации. Ноги оторвались от земли, и он взлетел в воздух.
Он не почувствовал никакой боли, хотя удар сопровождался