министра госбезопасности республики, кричал о товарище Сталине «Кто он такой? Никто! Это мы с вами подняли его, кацо!» И обвёл рукой присутствующих, начав, разумеется, с себя!
Мгеладзе дошёл уже до градуса кипения.
– И таких, как Шария и Рапава, у Берии в Грузии было, да и сейчас есть, немало! Недаром же он направил в Тбилиси с секретной миссией самого Деканозова!
Вот тут зал немедленно обратился во внимание: пошла уже не пропаганда, а оперативная информация. Чести прослушать её даже члены ЦК удостаивались редко, хотя бы на уровне своих областей, краёв и республик. Что, уж, тут говорить об информации государственного значения. Поэтому сейчас все слушали Мгеладзе так, как и полагалось слушать хоть сколько-нибудь стоящее: раскрыв, затаив и во все «принимающие устройства».
– Деканозова мы задержали: спасибо товарищам из Москвы, которые вовремя «обрадовали нас», – продолжал добросовестно «представлять Кавказ» Мгеладзе. – Конечно, Владимир Георгиевич – «крепкий орешек»: всё-таки – бывший замминистра госбезопасности СССР! Но мы и его «раскололи»! И он сдал нам все напутствия Берия: и то, что скоро Хозяину конец, и то, что близятся новые времена, и даже то, что Владимир Георгиевич является соискателем портфеля министра внутренних дел Грузии! А, самое главное, в чём признался Деканозов, это то, зачем его послал Берия в Тбилиси!
Акакий Иванович качественно выдержал театральную паузу. Зал оценил мастерство: напрягся ещё больше.
– Он приехал освобождать тех, кто был арестован по делам пятьдесят первого-пятьдесят второго годов! Ему, на одной из явочных квартир сообщников Берии, нужно было лишь дождаться звонка из Москвы о смерти товарища Сталина, чтобы начать действовать. Представляете: лица, скомпрометировавшие себя и органы в предыдущие годы, вновь намечались этим негодяем на руководящие посты – и по тому же адресу! Всё у этого человека было продумано! Всё подготовлено!
Признанием этого факта Акакий Иванович невольно опровергал свои же слова о «ничтожности» Берии. Но в горячке он не обратил на это внимания. А, если бы и обратил, то обратил бы себе на пользу. Хотя бы в таком формате: «Какое ничтожество: всё продумал!»
– По плану Берии, его сторонники должны были немедленно сместить руководство, а мне устроить «оказание сопротивления при аресте» со всеми вытекающими – из меня – последствиями.
Аудитория бурными аплодисментами проводила Акакия Ивановича с трибуны: его выступления оказалось не только самым артистичным, но и с самым насыщенным «легкоусвояемыми» примерами.
Дальше работа Пленума катилась по накатанной колее: ораторы дружно «клеймили и заверяли», варьируя только количество и качество «выражений» – в адрес неудачливых заговорщиков, и верноподданных клятв – в адрес «великого учителя всех народов нашего дорогого Иосифа Виссарионовича Сталина».
В заключительной стадии работы Пленум ЦК постановил