На мокром тротуаре – радуги огней. Гибкие арки домов. И улицы изящные, тонкие, как узкие спины кошек. Каждую улицу бережёт свой запах. Одна – пахнет корицей, какао и слегка ликёром. Из кафе журчит музыка. Я приглашаю её на вальс. Кружась, вылетаю на другую, пахнущую фуксией с тонкой ноткой лимона. Там, где –то на втором этаже, за колыхнувшейся шторкой веселится праздник.
Я так заигрался, падая в объятия улиц этого города, что не заметил, как вымок насквозь. Отворилась стеклянная дверь кафе, и вот я уже в тепле; в камине потрескивает огонь, передо мной вечерняя газета, и в руках большая чашка горячего чая….
Незабудки. Вот этот город Паузы они открыли вместе с Цуцем. Затерянный – затерянный и далёкий от звуков, он был сам о себе очень скромного мнения, и будто переминался с ноги на ногу, робко поглядывая вокруг – «извините, что такой не видный». Был он цвета пастели и весь полушёпотом. Невысокие ровные домики парят в тумане. Может, в нём часто гостит осень, и долги сумерки. Там живут Воспоминания. Такие же, как и прежде, до того как попали сюда. В городе можно встретить воспоминания разных сезонов и возрастов.
«Наши?? Или других чьи – то воспоминания, похожие?» – вздрогнул Пынть.
Родители, держась за перила, медленно спускались со ступенек. Пара старых былинок, прибиваемых к земле. Они поддерживали друг друга, и, улыбаясь, шли мимо лощёных витрин, чужие всем, единственные друг для друга. Припорошенный тусклым светом фонаря на земле безучастно лежал скомканный платок…
Пынть отражался в городах мимолётно. И города отражались в нём, как в лужах окна и птицы. А вот тот город – тёмно – матовый пион – как в нём отразился?
Поначалу Пынть решил, что забрёл не туда, куда шёл. Объёмная луна еле держалась на бугристом фиолетовом небе, пока её не заложило облаками. Никого. Вокруг. Кроме сна. Пынть настороженно шагал по улицам, где окна безотрывно глядели на него. А вдруг он заступится за них, и в их жилищах не будет дурманить обречённая пустота и страх. Тоска, не стесняясь, глотками пила душу, стараясь скорее занять её место. Вдруг Пынть спиной почувствовал : кто – то идёт по пятам. Решив не заводить с этим кем-то знакомство, Пынть припустился. Глаза привыкли к темноте и различали силуэты сидящих, стоящих жителей! Все они СПАЛИ! Некоторые с открытыми глазами! «Вот неудача какая приключилась с ними!» – думал Пынть, перепрыгивая через спящих.
Высокий прыжок. Толчок ногой – ещё выше. Взмах крыльев – вверх, вверх! Пора лететь!
Пынть дрожал. Он нырнул в плотную прохладу воздуха и был всё дальше от земли и сонного города. Скоро тело привыкло к водам неба, и, прежде чем повернуться на спинку и блаженно дрейфовать, Пынть заметил внизу серебряную цепочку реки на чёрном бархате ландшафта.
Двуликий город наш. Перевёртыш. По верхней фасадной части зовётся – Пять удач, а в перевёрнутом виде – Пять неудач!
Про город дубль жители не знают, конечно. У везунчиков одна излюбленная забота – наблюдать за погодой. Какая она стоит месяцами в Пяти удачах! Щедрая, сочная! Как зарядит – так уж месяца на два. А потом листопад приходит. Шуршит под ногами, шуршит – и тихо вокруг,