последи и за погодой. Действуй соответственно», – наказал он и снова ушёл.
«Мне доверили погоду! Подумать только! Я могу не только слушать погоду, но и исправлять её! Теперь она мне скажет «я жа вами!»!!
Погода впрямь засоответствовала. Стайкой улыбчивых и хорошеньких радуг!
«Никому:
Дорогой Никто! Газеты летают над городом, как птицы. Их не замечают, что они как птицы, и им всё веселей. И на помойке – та же история. Я восхищаюсь полётом мусорных бумажек. Они отчаянно некрасивы, и поэтому их полёт – вечный дифирамб мечте.
Никто, заходите в гости, когда и на бульваре, и в подворотне почуются признаки скорого полёта газет и всяческих бумажек. Поболтаем,
Выпорхнув из кармана Никто, записка закружила стрекозой и приземлилась прямо перед Носастиком.
Они с Никто уже долго шли по лесу. И вот – отрадная полянка открылась перед ними: лазоревые колокольчики застенчиво выглядывают из буйного изумруда травы. Полянку охраняла надёжность молчаливых дубов.
– Прости, я прочитал записку, – протянул её Носастик и …..споткнулся о банку. Целая банка, доверху набитая стрекозами! С крышкой!
– Не трогай! – Носастик отдёрнул руку от банки.
– Но им здесь тесно!
– Да. Как в банке. Но мы здесь не живём. Мы проходим мимо. Не вмешивайся в чужие банки со стрекозами.
– А зачем ТЫ вмешался, когда вынес меня…когда я засыпАл …..в Городе?
– У нас сильно спится! Вынес, чтоб не спиться сном, – Никто приподнял ветку. Под ней, как оказалось, сидел притихший пушистый зверёк, ошеломлённо замерший.
– В Городе думают, что сон – оттуда родом, – усмехнулся Никто.
Носастик вспомнил, как Ули, показывая ему большую картину на стене, улыбнулась: «Это – символ нашего места!»
– А ты считаешь, что – нет?
Никто присел на камушек, кивком пригласив Носастика. Тот машинально придвинул стоящий неподалёку пенёк.
Жили-были когда-то два брата. Быстрошумный Ветр и пышный увалень Сон. Ох и разные они были. Уж каким шалуном был Ветр, и каким же ленивцем Сон! Ветр вечно мчался с надутыми щеками по окрестностям, распугивая тишину. Сон – покачивался в гамаке.
Поспорили они как-то: что главное в мире – порыв стрелы вперёд или тяжесть упавшего на неё камня? Ветр считал, что стрела важнее. Ведь не все же стрелы можно прибить камнями?! Сон, конечно, был за камень. Сколько стреле ни лететь, всё равно упадёт, и всё, лежит без движения, как камень.
Ничью правоту они признать не могли. Всё спорили и спорили. Уже и находиться рядом друг с другом не могли.
Помощь в споре сама пришла к ним, точнее, приползла. Ею оказалась терпеливая черепаха. Один из спорщиков, споткнувшись о черепаховый панцирь, упал, а, вставая, услышал: «Уходи!»
Так помогла черепаха братьям не спорить больше. Они догадались выгнать друг друга из бывшего когда – то общим дома и отныне делать кто что умеет. Просто быть собой. Ветр стал превращаться в то, что ценил и во что верил, и стал Ветром. Переменчивым, то чутким, то грохочущим – всё время разным, но всегда, как стрела – вперёд!
А Сон – обращался в своё. Накрой собой. Тянись вниз. Остановись. Упади. Зачугунь всё, и победи. Так появился Ердыген Могучий.
Если