товарищества «Табль-дот», названный внушительно и определенно:
"Il faut lutter pour l’art!"[21] Опираясь на этот императив, Алоизий Моргенштерн приготовился перевернуть мир. Один из сотрудников издания «Последние новости» вспоминал:
«Моргенштерна было не узнать. Стремительный, полный кипучей энергии, он посылал направо и налево энигматические взгляды и сардонические усмешки, привлекавшие на его сторону решительно всех, и двигавшие с места, казалось бы, самые безнадежные дела… В его цепкие сети попадала всевозможная „рыба“: аристократы, банкиры, полицейские чины, метрдотели ресторанов, газетчики, содержатели ночных варьете, завсегдатаи пивных, а также дамы и городские сумасшедшие».
Развив фантастическую активность, Моргенштерн разыскал горстку университетских приятелей Р. Ф. Унгерна и добился от них предварительного согласия на публикацию его эпистолярных шедевров, заручился поддержкой нескольких крупных издателей и меценатов и даже нанес визит к Полю Валери, которого привел в замешательство, предложив написать историю пребывания Унгерна в Париже[22].
Однако главная заслуга доктора Моргенштерна состояла в том, что в течение зимы – весны 1922 г. он восстановил по памяти те немногие строфы, которые ему посчастливилось услышать от самого барона в Петербурге в период с конца 1907 по 1909 гг., и на их основе подготовил к печати текст поэмы "Error". Совершив эту поистине титаническую работу, ученый обратился в парижский филиал издательства "Madero&Madero". Каково же было его удивление, когда издатели, прочитав рукопись, с возмущением отвергли ее. Журнал «Русский инвалид» также отказал Моргенштерну в публикации. Когда же он принес материал в редакцию «Зеленой палочки», состоялся невероятный скандал, приведший к тому, что вся русскоязычная пресса бойкотировала его популяризаторскую деятельность. Произошедшие события побудили Моргенштерна искать обходные пути. В октябре 1922 г. после длительных и нелицеприятных переговоров с разнообразными редакциями, ему наконец удалось напечатать поэму в малотиражном еженедельнике «Театральные впечатления»[23]. Итоговый текст был предельно сокращен и изобиловал ошибками и неточностями.
Публикация поэмы "Error" вызвала недоброжелательную критику. «Русский инвалид» вышел с разгромной статьей, в которой плод трудов доктора Моргенштерна именовался «возмутительной фальсификацией» и «давно ожидаемой провокацией большевизма». В статье, в частности, говорилось:
«Caveant consules![24] Но еще больше опасайтесь приверженцев старой школы, усердно заискивающих перед новой властью. Не надо быть оракулом, чтобы увидеть, что этой безобразной выходкой, порочащей светлую память барона Унгерна, Алоизий Моргенштерн выказал готовность служить Советскому правительству. Впрочем, сделал он это, надо полагать, чересчур мудрено. А как справедливо заметил Георг Лихтенберг, перемудрить есть один из самых позорных образчиков глупости!»[25].
Тем не менее, издевательские рецензии не