воздухом пластиковых бутылок. Конструкция у них примерно одна и та же – плавучая основа стянута сетками и тонкими тросами, сверху постлано немалое количество слоев пластиковых же полотнищ и тонкой жести. По периметру надставлены примерно метровой высоты борта. Получившийся бассейн заполнен еще могущей плодоносить почвой и густо усажен растениями. Климат здесь тропический, урожай собирается круглый год. Штормов в этой окруженной хребтами и горами долине не бывает. Частично эти острова закрыты навесами – не все растения любят прямой солнечный свет. На этих навесах и на привязанных к основному мелких плавучих островках и лодках живет население подобного плавучего «рая». Вода здесь солоноватая, растениям не подходит, но спасают опреснители, а солнечные батареи дарят энергию стареньким моторам, что таскают эти убожища по всей долине – ведь нельзя же сожрать все выращенное. Часть урожая надо выменять на что-то полезное. Именно выменять – деньги здесь давно не в ходу. Натуральный обмен рулит, а курс арахиса к баклажанам зависит исключительно от голосовых данных и силы убеждения торгующихся.
Изредка с материка прибывают старые катера, что в обмен на свежие продукты всегда готовы предложить кое-какие лекарства и одежду, запчасти к опреснителям и двигателям. Они же скупают рыбу – эти геномодифицированные твари водятся в огромных плавучих сетчатых загонах, что медленно двигаются по здешним водам, позволяя водорослям, насекомым и прочей съедобной хрени самой заплывать в пасти быстро жиреющих всеядных обитателей.
На островах настоящих – та же ситуация, хотя здесь считается, что жить на настоящей суше уже невыгодно. Пусть рост уровня воды замедлился, и теперь океан наступает лишь по паре сантиметров в год, все равно рано или поздно холм утонет. Где будут жить внуки? Поэтому жители земляных куч старательно собирают всякий годный хлам, чтобы однажды соорудить понтонный остров, мешками перетаскать на него родную землицу и пуститься в вечный круговой заплыв. А почему нет? Живут же соседи так!
И правда – живут. Причем по меркам здешних обитателей они живут неплохо. Они готовы так жить вечно. Готовы рожать в этих условиях детей. Готовы здесь умирать и уходить рыбе на корм – предварительно посетив их ритуальную мясорубку, конечно. Разве не вышибает трогательную слезу созерцание того, как помершую бабулю живенько так перемалывает в фарш здоровенная мясокрошилка, чтобы красным дождем пролить останки в бурлящую от перевозбужденных рыбин воду садка? Это ведь так мило… настоящий круговорот жизни…
Да. Они готовы жить так вечно.
И боятся только двух вещей – того, что вода поднимется еще выше, сокращая их территории и открывая дорогу штормам, что пока не могут сюда пробраться из-за стоящей на их пути невысокой гряды. И того, что в их дела будут мешаться ублюдочные внешники – под каковыми они воспринимают всех чужаков до единого, не делая различий между скорбно вопящими о великом потопе христианскими пасторами, посланцами от организаций по правам детей, требующих сейчас же отдать отпрысков в школу, и страховыми