как их тут же положат автоматические турели с дирижабля. Надо будет – все население островка вымрет за пару минут от пулевого обжорства. Но зачем лишние проблемы? В наше время бумажка с печатями убивает куда лучше, чем пуля.
– Доброго славного дня, о жители острова двенадцать. – улыбнулся один из посланцев. – Вам уже отправляли оповещение о нашем прибытии и наших целях. Вы готовы покинуть остров? Нам пора начинать строительство…
– Мы не уйдем! – коротко произнес канонично седобородый дедок в затасканных шортах и с трепещущим на груди седым пухом. – Это наш дом! Вы – уходите!
– Мы здесь не для споров. Не для торгов. Но мы всегда готовы объяснить. Несколько островков этой долины, а именно, двенадцатый, шестнадцатый и семнадцатый, были выбраны мудрым правительством вашей славной страны в качестве опор будущей транспортной магистрали, что положит конец разрозненности страны, поможет объединить семьи, наладит грузовой и пассажирский потоки. Более того! Планом предусмотрено устройство особых зеленых зон вдоль этой магистрали! Те же самые огороды – только расположенные этажом выше. Больше земли, больше солнца, меньше сырости, больше здоровья и веселья.
– Уходите!
– План утвержден на самом верху. Все подписи поставлены. К завтрашнему утру сюда прибудет тяжелая техника, и этот остров, что содержит в себе превосходную прочную скальную сердцевину, начнет преображаться. Отныне это опора! Вы не сможете здесь остаться…
– Мы не уйдем! Вам придется убить нас всех!
– Ну что вы такое говорите! – в дело вступил второй юрист, доставая из блестящего кожаного портфеля пачку бумаг. – Все предусмотрено. Если к завтрашнему утру вы все еще будете здесь, сюда явятся правоохранительные силы вашей славной страны и… предпримут все необходимые меры для безопасной эвакуации гражданских с места строительства федерального значения… Понимаете? Так или иначе – вы уйдете. Но зачем доводить до крайностей?
В глазах старика заплескалась беспомощность. Он прекрасно знал, на что способны здешние «правоохранительные силы славной страны». И понимал, что лучше на самом деле уйти самим. Уйти молча. Уйти навсегда.
Повернувшись к сородичам, он замер, не в силах сказать ни единого слова. А те продолжали смотреть на него с суровой выжидательностью – большая часть здешних не знала общего языка и не поняла ни единого слова. Горстка дикарей еще не знала, что они уже проиграли. Старику предстояла сложная задача. Для начала убедить стариков. Затем надавить на женщин. Это еще полбеды. А вот как заставить подчиниться агрессивную молодежь?
Но чего старый вождь не знал, так это того, что ему не придется убеждать сородичей проявить покорность. И ему не придется покидать родной клочок суши. Но скоро он узнает… примерно через… бросив взгляд на мерцающие часы, я протяжно зевнул. Пока все идет по точно рассчитанному плану.
Пассажирский дрон с яркой подковообразной символикой атолла провалился