кухни, где был накрыт стол, смотрел на пьяных студентов-товарищей и грустно наслаждался своим состоянием. Надо бросать учебу, думал я. В этом году я ее брошу. Сценаристом становиться я не хочу, выход один: жить, работать кем получится и понемногу писать, накапливая капитал случайных строк и открытий.
От трезвости писать больше или лучше я не стал, зато скопились деньги на поездку в Казань в гости к семье Михаила Енотова. Я поехал туда на каникулах после сессии. Без Сигиты – она сказала, что за это время постарается написать пару серий и заработать для нас денег. Нарисовался какой-то сомнительный продюсер, и они разрабатывали сериал про адвоката в девятнадцатом веке.
У Михаила Енотова знакомый работал в клубе «Маяковский. Желтая кофта», и он предложил выступить там группе ночные грузчики. Саму музыку этот знакомый даже не послушал. Просто почему-то оказалась свободная дата – День святого Валентина. Что нам надо по райдеру? – спросил знакомый. Михаил Енотов тоже устроил себе разгрузку от алкоголя, поэтому первый в нашей жизни райдер был такой: четыре бутылки «Баварии» (она оказалась вкуснее «Балтики») нулевой и упаковка мармеладок «Харибо» со вкусом кока-колы. Но когда мы пришли в клуб в назначенный день и время, не обнаружили в гримерке ни пива, ни мармеладок.
– Ну я так и знал, – сказал я. – Зачем он тогда спрашивал?
– Может, решил, что это шутка.
Мы сами сходили за своим райдером, а когда вернулись, охранник не хотел нас пускать.
– Это безалкогольное пиво, – сказал я. – Его не подают на баре. И мы сегодня выступаем.
Михаил Енотов позвонил знакомому, он забрал у нас из рук пакет с бутылками и провел через охрану.
Нам представили звукорежиссера, и мы пошли настраивать звук. Минус звучал очень плохо, голос ненамного лучше.
– Вы как это сводили вообще? – спросил звукорежиссер.
В зале уже были люди, они ели и выпивали. Парочки целовались, праздновали, кормили друг друга с вилки, вытирали друг друга салфетками.
Концерт в этот день не был никак обозначен, не говоря уже о попытках привлечь целевую аудиторию. Вход, естественно, был свободный. Когда мы чекались, кто-то из людей крикнул:
– Включите нормальную музыку!
– У нас отличная музыка, – неловко огрызнулся я в микрофон.
– Давай, читай, не отвлекайся, – сказал звукорежиссер.
Я отвернулся от зала в сторону кулис и продолжил бубнить свои стишата.
Когда мы выступали, на танцполе было два человека: единственный фанат «ночных грузчиков» в Казани Евгений Запылкин и родной брат Михаила Енотова Кирилл Маевский – восемнадцатилетние парни.
– Приятного аппетита, уважаемые влюбленные, – сказал я, и мы начали.
Вдали прямо напротив сцены сидел за столиком отец Михаила Енотова, интеллигентного вида моложавый очкастый клерк. С ним были какие-то подруги семьи, они наворачивали мясцо, выпивали водку и поглядывали, как мы нерешительно топчемся по сцене