супницы и блюда на три длинных обеденных стола. Еды было столько, что Аннабел с трудом верила глазам. Неужели такие ужины граф задает каждый вечер? Но сосед слева, приходской священник, заверил, что подобные пиршества – вполне обычное явление в этом доме.
– Граф и его семья славятся своими балами и ужинами, – сообщил он. – Не знаю другого такого гостеприимного хозяина.
Аннабел не собиралась спорить. Давно уже она не пробовала столь изысканных блюд! Скудное, успевшее, как правило, остыть угощение, которое подавали на лондонских вечерах и праздниках, не имело с этим ничего общего. Кроме того, последние несколько месяцев Пейтоны не могли позволить себе ничего вкуснее хлеба, бекона и супа и очень редко – жареную камбалу или тушеную баранину. На этот раз Аннабел втайне радовалась, что ее соседи, очевидно, не слишком разговорчивы и она может вдоволь насладиться сытным ужином. И поскольку слуги неутомимо разносили все новые блюда, никто, казалось, не замечал ее неподобающего даме аппетита.
Для начала она жадно съела суп с шампанским и камамбером, за которым последовали тонкие ломтики телятины в соусе с травами и нежный горошек в сливках… рыба, запеченная в бумажных папильотках, поражавшая необыкновенным ароматом, стоило развернуть папильотку… крошечные картофелинки с маслом на ложе из салата… и восхитительный фруктовый десерт, поданный в половинках апельсиновой кожуры.
Аннабел была так поглощена едой, что прошло несколько минут, прежде чем она заметила, что Саймон Хант сидит почти рядом с хозяином, во главе стола. Поднося к губам бокал с разбавленным водой вином, она украдкой взглянула на него. Хант, как всегда, был безупречно одет в черный фрак и дорогой жилет оловянного цвета. Шелковая ткань едва заметно поблескивала. Загар резко контрастировал с крахмальной кипенно-белой сорочкой и такого же цвета повязанным идеальным узлом галстуком. Тяжелые пряди волос явно требовали помады: густой локон уже упал на лоб, и это по какой-то причине беспокоило Аннабел. Ей вдруг захотелось откинуть его со лба.
От нее не ускользнуло, что женщины, сидевшие по бокам Саймона, соревновались за каждый его взгляд, каждый жест. Она не раз замечала, что женщины находят Ханта весьма привлекательным, и точно знала почему: сочетание греховного обаяния, холодного ума и жизненного опыта действительно казалось неотразимым. Хант выглядел человеком, перебывавшим во многих постелях и точно знавшим, чего от него в этих постелях ожидали. Казалось бы, такое качество должно было окончательно отвратить Аннабел. Но девушка постепенно понимала, что иногда бывает огромная разница между тем, что вы считаете для себя правильным, и тем, чего на самом деле хотите. И сейчас она бы и рада была отрицать, что Саймон Хант был единственным мужчиной, к которому ее невероятно влекло.
Несмотря на строгое воспитание, Аннабел в свои уже не детские годы была знакома с некоторыми зачастую не слишком приглядными сторонами жизни. Ее скудные знания основывались на умении слушать и делать выводы. За последние четыре года ее несколько раз целовали мужчины,