девушку и, еле сдерживая желание вывалить язык и хорошо отдышаться, внимательно оглядел окружающие дворы. Громко сказано – на самом деле просто посмотрел на высоченные заборы. Похоже, тут дороги вьются вокруг каждого дома, ну а участки в седой древности нарезал неподъемный архитектор. Слепые арахны наверняка его носили…
Девушка вопросительно на меня посмотрела. Странная, между прочим: ни тебе криков, слез или других подобных проявлений истерики. Спокойная, собранная, будто с Падшими по пять раз на дню пересекается.
– На задворках, – не покривив душой, честно признался я.
Анни-Лея поморщилась и застыла в ожидании. Я задумался. Назад совершенно не хочется, а буквально через двор дорога снова раздваивается. Да тут и гоблин заблудится!
– Вперед! – принял я решение, не уточнив, в общем-то, куда именно. По ходу дела разберемся.
Что за нравы! В среднем в такое время, под вечер, невозможно пройти и пару метров, чтобы с кем-нибудь не столкнуться, извиниться перед горожанином или обругать слепую троллеподобную обезьяну. А здесь – ни души. Хозяева по домам или на выезде, прислуга поутру побегала по делам, и даже ни одного заблудшего извозчика. А где мальчишки, вечно орущие и внимательно отслеживающие малейшую возможность обокрасть нерадивого прохожего, молящиеся и кающиеся попрошайки, гадалки, молчаливые типы в неброских костюмах? Так и хочется крикнуть: «Люди-и-и! Где вы?»
Последнюю фразу я, похоже, не только подумал, но и произнес, потому как удостоился очень странного взгляда от Анни-Леи.
Плюнув, я решил вот после этого поворота постучаться в ближайшую калитку. Схорониться в любом доме можно, да и разузнать лучшую дорогу у местных. Кстати, в высоком я знаю только Академию, Гильдию, Южное управление и, собственно, мэрию. Куда направиться?
За очередным поворотом не нашлось калитки. Высоченный монолитный забор, явно сложенный в давние времена гномьими мастерами. Огромные дикие валуны, без следов раствора, плотно притертые друг к другу, обросшие десятком слоев мха, лишайника и всякой пакости.
– Хрэшиппэ нэсс! – любимое ругательство гномов-стражей с моей управы, как и все негативное, запоминаются выражения даже на совершенно незнакомом языке. – Кладбище!
– Спрячемся до темноты! – обрадовал девушку, и, схватив ее за руку, потянул за собой по узкой дорожке, бегущей под забором. Раз Смотрители готовы отвечать на вопросы за мелкое вознаграждение, то, может, пустят до темноты посидеть в часовню за пару серебряных?
Калитка отыскалась быстро, но, в отличие от уже виденных мною, оказалась такой массивной, что сразу взяло сомнение: открывается ли? Я заглянул через маленькое окошко на кладбище и рассмотрел буквально в шаге за преградой высокую фигуру в плотном балахоне.
– Я из стражи, – показал Смотрителю правую руку с кольцом, – нужна помощь, уважаемый.
– Какие дела, заботы, проблемы…
– Убежище до темноты, два серебряных, – не стал мелочиться.
Фигура