факелом.
– Что? – спросил Кредлик.
– Держимся левее, – пояснил ему Ольбрум.
Гуськом они двинулись через залы.
Пустота и факелы. Черные, серые плиты пола. Широкие проемы. Снова фрески. Здесь запечатленных предков было мало. Были штурмы крепостей и пожары. И звери. И танцующие наложницы. В трепете огня наложницы то замирали, то изгибали обнаженные тела.
Звери провожали хищными глазами. Отвернись – прыгнут.
– Красота, – прошептал Худой Скаун.
В среднем зале вяло шевелился насаженный на шипы у правой стены дохляк.
На дохляков и выползней аззат внизу почти не действует. Но они для воинов и не опасны, а женщин и детей Клембог давно уже перевел на самый верхний ярус.
Правда, кяфизы вот…
Гауф ощупал пальцами висящие на цепочках железки. Подушечки колет, чего ж не сработали? Что ж вы, узорчатые?
Дохляк, учуяв людей, замычал, вытянул свободную руку. В изодранной простой рубахе да рыбацких штанах с подвязками, жил он, наверное, когда-то в одной из деревушек за Шадисом, там излучина реки, камыши, рыба-серебрянка.
Теперь же…
– Упокой его, старик, – приказал Клембог Ольбруму.
– Как скажешь.
Ольбрум сблизил ладони. Большие и указательные пальцы замкнулись в ромб. Внутри сплелись колечки и перекладины. Старик легко подул, и прозрачно-синий рисунок, повторяющий возникший узор, отделился и поплыл к дохляку через зал.
Задержавшись, Кредлик увидел, как дохляк под рисунком дернулся и опал черной пылью с лиловым оттенком.
Скоро залы остались позади.
– Эрье гауф, – поклонился, встречая их, человек с факелом.
Человек был в мятом, знавшем лучшие времена доспехе. Лицо его тоже знало лучшие времена, пока тяжелый молот не ободрал вчистую его правую половину. Теперь там белела кость скулы и желтела бронзовая пластинка.
– Здравствуй, Холлан, – Клембог осторожно приобнял факельщика. – Как у вас здесь?
– Живы пока.
Кяфизы звякнули, будто тоже здороваясь. Холлан шмыгнул носом, передал факел молодому арбалетчику, топчущемуся рядом.
– Смена? – кивнул на арбалетчика Клембог.
– Ученик.
– Как зовут?
– Длинный Симс, эрье, – поклонился мальчишка. Из-под белобрысой челки блеснули зеленые глаза.
Узкая куртка с пластинами, кожаные штаны, кожаные самодельные наручи.
– Небойсь, и счет есть?
– Четыре выползня, эрье гауф.
– Неплохо, – Клембог хлопнул мальчишку по плечу.
И отвернулся, пряча боль души.
О, боги, покинувшие нас, мы стоим за спинами детей, сгинули воины, пали Башни, сожраны года, остались только Симсы и Кредлики.
И нифель.
А позади – Океан Безумия.
Клембог стиснул зубы.
Нет, есть еще он, Мрачный гауф. И пока он жив…
– Где Хефнунг?
– На площадке у Перешейка, – сказал Холлан.
– Тогда мы к нему.
Перешейком