руку, дурила! – шепнул он. – И ноги поставь нормально. Где бабки?
– Я же вам и нес, чего вы? В правом нагрудном…
Стреляя глазами по сторонам, бомж проворно обшарил нищего. В правом нагрудном лежала тоненькая пачка, в левом еще одна чуть потолще. Стало быть, уже поделил. Себе на мороженое и доброму дяде налог. Грамотный Паниковский!.. Брови бомжа удивленно скакнули.
– А это что? Ну-ка, ну-ка!.. Да ты никак двурукий?
Под тонкой тканью рубахи определенно прощупывалась вторая длань. Потому и пиджак напялил в такую жару. Хитроман хренов!.. Бомж ладонью пристукнул по затылку попрошайки, отчего лоб последнего боднул стену.
– Кому нес бабки, жаба? Имя, адрес, приметы!
Нищий молчал. Должно быть в немытой его головенке тоже прокручивались какие-то шестеренки. Что-то он мысленно пытался прикинуть.
– Не слышу!
– Они тебя найдут. Гадом буду, найдут.
– Ля-ля про тополя не надо! Кто тебя греет? Либо говоришь, либо ломаю шейку. Я это умею, поверь… – Пальцы бомжа стиснули плечико нищего стальными клещами. Тот тоненько взвыл.
– Тише, красавец! А то огорчу.
– Я ж ничего такого!..
– Короче! Я тебя внимательно слушаю.
– Менты. Я под ними работаю.
– Ты только валенком не прикидывайся! Лады?
– Да нет же! Я правду говорю! В подземке свои начальники, свои отделения. Кто ж нас пускать-то стал бы, сам посуди! Они, само собой, еще кому-нибудь отстегивают. Тем, кто повыше.
Бомж нахмурился. Объяснение действительно смахивало на правду. Печальнее всего, что об этом он как-то не подумал. Конечно, менты! Какие, к хренам, бандиты! На пригородных и на улицах – там, может, и впрямь вассалы уркаганов, а в подземке ментам легче держать верх.
– Каждый день делишься?
– Почему каждый? У меня пятидневка. Что я, не человек, что ли?
– Конечно, нет. Ты тля человеческая. Гельминт. Знаешь такое слово? – заметив, что нищий пытается обернуться, бомж шикнул: – Стоять! Меньше видишь, легче дышишь.
– Так я что ж… Я понимаю.
– Вот и понимай, коли жить хочешь. – Бомж лихорадочно обдумывал ситуацию. В принципе милиция его не слишком пугала, но менты это иной риск, иная возня. И выйдет потом такая премия боком. Болезненным и ошпаренным…
Осмотрев взятые у попрошайки пачки, он качнул головой.
– Хорошо зарабатываешь. Еще и пяти нет, а ты уже на ресторан нагреб.
– Когда как получается…
– Ладно, не прибедняйся. – Бомж прищурился. – А хочешь, сделаю тебя и впрямь калекой? По крайней мере народ обманывать не придется.
– За что это?
– А это уж ты сам потом рассудишь. Безгрешных людей не бывает.
«Однорукий» сжался, истончавшим от страха голосом проблеял:
– Что я тебе такого сделал? Кого я трогаю-то?
Бомж поморщился. Нищий скулил совершенно по-детски, только вот беда: на ребенка он никак не походил. Обтрепыш, каких сотни