символ, но завод делал ставку на другую аудиторию – а именно на клиентов, заботящихся об экологии. Раньше на капотах «русско-балтов» красовались традиционные двуглавые орлы, но в восьмидесятых произошел большой ребрендинг.
Изобретение Николая Константиновича привело Алексея в полный восторг. Парень настолько увлекся изучением новинки, что забыл о своем смущении перед первым лицом государства и забросал это лицо вопросами о технических характеристиках машины. Император с готовностью разложил на столе чертежи и схемы, распечатанные на широкоформатной рисовой бумаге и озаглавленные «Фодиатор-1».
– Кстати, Николай Константиныч, а почему вы его так назвали?
– Фодиатор, Алеша, это такая летучая рыбка, – указал на яркий настенный плакат император. – Блестящая, гибкая, живет в южных морях, но может добраться и до Норвегии. Умеет и плавать, и парить в воздухе – совсем как моя будущая машина.
– И к тому же слово «фодиатор» очень похоже на «радиатор», – отметил Алексей.
– Ты прямо мысли читаешь, – восхитился Николай Константинович. – Молодец! Я так же решил. Слушай, Алеш, поможешь вот эту штуку сюда прикрутить?
Единомышленники, перебрасываясь специальными фразами, принялись возиться с детальками всех форм и размеров. Ради таких вот моментов Николай Константинович рано вставал по утрам. Что может быть приятнее, чем в спокойном одиночестве – или в хорошей компании, как сегодня, – поделать своими руками что-то полезное, осязаемое?
– Должен вам признаться, Николай Константиныч, что я так и не нашел неисправности в той скатерти, – повинился Алексей, ковыряясь тонкой отверткой в зеленой электрической плате. Император, лежа на теплом полу под машиной, занимался подвеской, лишь краем глаза поглядывая на помощника – тот явно знал свое дело. – Вы, наверное, видели по телевизору, как самобранка глючила.
– Да уж, рябчика, фаршированного каталонским апельсиновым кремом, я бы не рискнул пробовать, – отозвался государь.
– В общем, я ее обследовал полдня, от прогулки с великой княжной, дурак, отказался, и все безрезультатно! Готов поставить на кон свой диплом Московского государственного университета, что с такими продуманными решениями эта скатерть должна работать идеально. Меня эта мысль теперь мучает, спать не могу.
– Не переживай, Алеша, – император на секунду высунулся из-под днища автомобиля, – мастера Волжского альтернативного, которых мы вызвали, сказали то же самое.
– Неужто и они ничего не обнаружили? – обрадовался Алексей.
– Нет. Сказали, человеческий фактор. Может, принц Мануэль задел пульт, когда размахивал руками и свечку уронил. Или Столыпин, когда бегал с графином.
– Эти могут, – с презрением сказал Попович.
– И чего Кати в них нашла? – спросил император у блестящих клапанов пневмоподвески. Клапаны грустно молчали. – О чем она только думает? Неужели она считает их достойными? – Он снова выглянул из своего укрытия. – Слушай, Алеш! А знаешь что? Я с ней поговорю насчет