но я ей не нравлюсь. И он не умеет мариновать окорок.
– Зигмунд, я не нахожу его особо привлекательным.
– А кого ты находишь привлекательным?
– Сложный вопрос, Марта задает его мне много лет подряд.
Волна усталости накрыла ее, и она замолчала, вытирая последний бокал.
– Да брось ты это. Иди сюда, дорогая, – сказал он, похлопав ладонью по месту рядом с собой на диване.
Минна села, наслаждаясь теплом тлеющих поленьев и потягивая вино из последнего бокала.
– Устал? – спросила она.
– Измотан. Один из пациентов плохо поддается лечению, а еще одна больная сообщила, что больше не придет. Видите ли, беседы со мной слишком огорчительны для нее.
– Почему?
– Некоторые извращения слишком далеко зашли. А причины их – и более того. Если я расскажу, ты упадешь в обморок.
– Ты плохо меня знаешь!
Фрейд смотрел, как она подносит бокал к губам и пробует вино языком, а потом произнес:
– У меня есть пациент – русский аристократ по имени Сергей. У него депрессия, суицидальные наклонности, ипохондрия. Исполнен навязчивых идей, не способен к действию. Мучается от повторяющихся ночных кошмаров: стая злобных волков, которая бродит под его окном и собирается напасть.
– Странно. А он когда-либо встречался с волками?
– Вряд ли. К тому же он художник и нарисовал волков – дыбом шерсть, пасти окровавлены. Источники этих компульсий множественны и смешанны, но мы достигли огромного прогресса в обнаружении детского невроза. Только на прошлой неделе к концу сеанса больной рассказал свои самые ранние сексуальные воспоминания, и оказалось, что он пережил… досексуальный сексуальный шок. Признался, что, будучи ребенком, видел, как его родители занимаются сексом a tergo.
– «А tergo»? – переспросила Минна.
– Как тебе сказать. То есть – сзади.
Минна отказывалась ужасаться. Она как будто слушала сказки о сверхъестественном, приправленные инцестом, мастурбацией, содомией и тому подобным. Фрейд не смягчал деталей, потому что забавлялся с ней, думала Минна и пыталась сохранять невозмутимое лицо, создать впечатление, будто ее интерес – чисто научного свойства.
– Он видел их гениталии во всех подробностях. Я уверен, что вот такое разоблачение родителей во время акта любви воздействовало на его сексуальные аппетиты и сделало ненасытным в эротических потребностях.
– Например?
– Он одержим навязчивой страстью к женщинам с большими ягодицами – преимущественно проституткам и служанкам. Рассказывал, что стоит ему увидеть вставшую на колени поломойку, как он тут же возбуждается. Видение приподнятого женского зада одолевает его, и он может думать только о том, чтобы немедленно овладеть ею.
– И овладевает?
– Нет, насколько мне известно… но унижение и издевательство, похоже, усиливают его желание. Мир полон людей, чего только не желающих, – фетишистов, любителей порки, садизма и даже рабства.
– Почему кто-то должен потакать подобному?
Фрейд придвинулся