Ровенна Миллер

Рассекреченное королевство. Испытание


Скачать книгу

специально внесли это положение, чтобы его провалили? Вы знали, что его отвергнут? – Нико так рассвирепел, что я испугалась, он меня ударит. – Ну ты и змеища…

      – Это политика, Нико! Здесь надо уметь договариваться. Не потеряешь – не найдешь…

      – Да? И что же потеряла знать?

      Я не сразу нашлась что ему ответить.

      – Большинство дворян вообще не желают ничего терять, мы вынуждены идти на уступки и давать им возможность проваливать некоторые наши предложения.

      – Вы им доверяете?

      – Кому?

      – Знати. Например, дворяне голосуют «за» и проект проходит – вы уверены, что на следующий день они не отступятся от своих слов?

      Сколько раз точно такие же слова бросала я в лицо Теодору. Я вздохнула.

      – Да. Нам приходится им доверять. Иначе мы ничего не достигнем.

      – Ты такая же, как и мы – голь перекатная, – процедил Нико. – Можешь сколько угодно корчить из себя королевскую болонку – твое дело. Но ты понимаешь, что они играют краплеными картами. В их руках – власть. Они решают, делиться этой властью или нет. И все, что нам остается… – Нико коротко зло рассмеялся, – это сражаться с ними до последнего. И мы будем сражаться. Не сомневайся.

      Душу мою, тело мое пронзила свербящая боль – за Галатию, за простой народ, за нацию, готовую разорвать свою страну на куски.

      – Реформы одобрят. Непременно. Ты сам это понимаешь, иначе бы ты не просил меня о помощи.

      Нико вздохнул, морщинки у его глаз обозначились резче, много резче, чем тогда, накануне мятежа Средизимья.

      – Да, верно. Просил. Можешь обозвать меня неисправимым оптимистом.

      – А вот этого – не дождешься, – заверила его я.

      15

      Тень недавнего восстания все еще лежала на городе. Несколько дней спустя, в полдень, я заскочила в салон Виолы якобы обсудить только что вышедший поэтический сборник, а на самом деле привести в порядок мысли и понять, насколько смута повредила Биллю. Напуганные дворяне, словно отведавшие березовой каши сорванцы, уже с большей осторожностью, как это случилось и после мятежа Средизимья, возражали против реформ. Похоже, они вняли моим предостережениям. Я помалкивала, скорбя по убитым, и в то же время ощущала смутную радость – наконец-то аристократы осознали всю глубину народной самоотверженности. Эти люди не сдадутся. Мы – не сдадимся.

      Дату голосования по Биллю назначили без лишних проволочек. Я была уверена – теперь, когда долгая и кропотливая работа подошла к концу и все поставлено на кон, – Теодору будет не до меня и чародейства, однако накануне эпохального дня голосования он заявил, что ему требуется отдохнуть от судов да пересудов, затеянных дворянами в Совете. Ближе к вечеру он украдкой проскользнул в мой магазин.

      – Ну вот, – сказал он, доставая из футляра скрипку, – я к твоим услугам.

      – Тебя кто-нибудь видел? – спросила я, выглядывая из окна на тихую улочку. Обычно в эти часы – от полудня, когда завершались все утренние дела, и до самого вечера, когда закрывались