пакеты на, более-менее, чистый участок, светло-коричневого линолеума, пола. Я сделала попытку дотянуться правой рукой до кнопки с номером один.
Поломки, в наше время, уже давно не редкость. И такая оплошность, как остановка на середине пути, не пугала.
Не пугала…
Ровно до того момента, как, одновременно, с нажатием кнопки, я не уловила, в свете лампы, темный силуэт. Двери почти сомкнулись. Но, даже небольшой щели хватило, чтобы впустить гостя. А точнее, гостью.
Это – была девушка. Ровесница мне, но только на первый взгляд. Ее волосы были спрятаны под капюшоном черного балахона. Только челка, закрывающая широкие черные узкие брови и немного черные длинные ресницы, выдавала их истинный цвет. Иссиня-черный, почти угольный!
Из-за тени капюшона, спадающей на ее лицо, я не могла разглядеть глаза. Но достаточно хорошо видела ее утонченный небольшой нос, по-детски немного курносый. С пирсингом, медным гвоздиком, с небольшим черным камнем, на правой ноздре. Ее впалые бледные щеки демонстрировали высокие и почти острые скулы. А небольшие и, даже плоские, темно-серые губы, были сжаты в тонкую полоску. Округлый подбородок, с ямкой посередине, был подтянут и поднят к ним.
Глаза могли быть такими же темными, как и все, от одежды до тех же ресниц, бровей и губ. И могли быть подведены. Но она, будто специально не поднимала голову. Словно, боясь столкнуться со мной взглядом.
Боясь…
Губы, растянутые в широкой улыбке, словно она мои мысли прочитала, говорили об обратном. Она знала, что я здесь. Именно я!
Мне и был адресован этот жутковатый оскал, из-под полуопущенной головы и, словно, из-под бровей. Верхние и нижние клыки были подточены, создавая образ какого-то зверя.
Грудная клетка, с весьма существенным размером груди, вместе с тонкой алебастровой шеей, были открыта. Балахон обводил их и, будто бы, обходил. Покрывая руки и переходя в рукава. Грудь и талия были стянуты черным атласным корсетом, на черной шнуровке, спереди. Покрывающим черный кожаный ремень, обтягивающих черных джинс.
Двери лифта захлопнулись, и он начал опускаться вниз.
Девушку же это не коробило. Она, лишь, оперлась спиной на двери. И скрестив руки на груди, чуть выставила правую ногу вперед, заведя левую назад. Брюнетка была обута в черные кожаные туфли-стрипы, на достаточно высокой шпильке.
И, как стояла ко мне лицом, так и продолжала стоять. Даже, не потрудившись взяться за серый металлический поручень или устойчивее встать, подперев любую из трех стен. Что меня слегка напугало и даже напрягло, в какой-то степени. Чересчур хорошо, уж, она держалась в вертикальном положении.
Или, может, это – просто зависть?
Ее заинтересованное, во мне, поведение – вводило в ступор.
Неужели, она ждала меня?
Пока я была занята, лифт, по-любому, раз пять-шесть, успел проехать: туда и обратно. Но почему-то, она зашла именно сейчас. В тот самый момент, когда ехала я.
Судя по обуви, она, только-только, вышла из квартиры. Но если придерживаться моей версии, в этом можно было и усомниться.
Для