target="_blank" rel="nofollow" href="#n_47" type="note">[47] хорошо знаю. Не отступится, пока не добьется, чего хочет. Так что нам настороже сидеть надобно. И мечи со стрелами наготове держать. А ты, Олекса Ратшич, вот что! Отправляй Емельяна своего старшим над дружинниками.
– Емельяна?
– Ну да!
– Горяч он не в меру. Да безрассуден. Как бы все дело нам не испортил.
– Вот и приложит свою горячность куда следует. Пускай сабелькой помашет, вместо того чтобы честных горожан плетью охаживать. А чтобы дров не наломал, Любомира с ним отправишь. И остальных подберешь, чтоб надежные были.
Боярин задумался.
– Что пригорюнился, Олекса Ратшич? – усмехнулся князь. – Это я Емельяну не наказание назначаю, а честью одариваю.
– Да неужто ты думаешь, Иван Данилович, что я за сына переживаю? Его давно надо было к серьезному делу пристроить. Тогда бы и дурью не маялся. Я думаю, не пригласить ли паренька этого, Никиту?
– Никиту? А позови. Дружба у них с Емельяном вряд ли выйдет, но, когда начнут друг перед дружкой выделываться, многого достигнут.
– Так я пойду?
– Иди, готовь дружинников, коней… Десять дней даю тебе на сборы.
Боярин встал, поклонился и вышел.
А московский князь Иван Данилович, которого народ впоследствии назовет Калитою за рачительность государственную, еще долго сидел, подперев бороду кулаками, и глядел на догорающую лучину. Сидел и думал о великой ответственности, которую они с братом приняли из рук отца своего; и о грядущих испытаниях, о завистниках, окруживших Московское княжество со всех сторон, и верных сподвижниках, готовых подпереть плечом и прикрыть спину; и о простых людях, каким вроде бы и дела нет до забот княжеских, а вот находят в себе желание бросить все и отправить ученика в далекий город предупреждать о чужих замыслах. Сидел и думал, пока не погасла лучина, и последний уголек не упал, шипя, в миску с водой.
Глава шестая
13 октября 1307 года от Рождества Христова
Париж, Франция
Стылой и сырой ночью, перед рассветом осеннего дня по мосту Нотр-Дам, что связывал остров Ситэ с южной частью Парижа, прогремели копыта многих десятков лошадей. Следом за ними протопали тяжелые башмаки королевских лучников и еще нескольких сотен человек, вооруженных алебардами и короткими мечами. Путь их лежал к недавно достроенному и обжитому замку Тампль, чья мрачная громада просвечивала сквозь туман, нависая над двухэтажным домами горожан.
Ехавший в голове колонны на спокойном вороном мерине Гийом де Ногарэ, хранитель печати Французского королевства, не мог сдержать улыбки на костистом лице. Наконец-то гнусной деятельности рыцарей Храма будет положен конец. О! Канцлер мог по праву гордиться блестяще задуманным и исполненным планом. Его величество, король Филипп, дал ясное и четкое задание: Орден бедных рыцарей Иисуса из Храма Соломона должен перестать существовать. Слишком много власти забрали гордые и самолюбивые магистры и комтуры, слишком высокомерно вели себя братья-рыцари.