зазубренный текст, я подставил предплечье взводному командиру, и тот приклеил на мой рукав голубой шеврон с изображением пехотного робота.
– Курсант Новикоф, встать в строй!
Поскучав, высокие чины удалились, не дождавшись, пока все новобранцы присягнут армии Конфедерации. Вскоре их камуфлированные гравикары, поднимая за собой пылевые завихрения, вереницей пронеслись над грунтовой дорогой в сторону полигона.
Через полчаса туда же выдвинулся весь полк. На лицах измученных долгим стоянием на жаре новобранцев, а вернее, теперь уже курсантов, абсолютно не отражалось никакой торжественности. Максимум, что можно было на них прочитать, это желание забраться куда-нибудь в прохладную тень, упасть и лежать неподвижно. Даже не спать, а просто лежать.
Полк остановился перед довольно просторным ровным полем, расположенным у подножия лысой – без единого деревца – сопки. Нашим взорам открылись раскиданные по всему полю полуразрушенные здания и остовы старой бронетехники, то там, то сям поодиночке и группами торчали какие-то столбы. Вдоль дороги возвышались три наблюдательные башни. Под ними раскинут большой красно-белый шатер. Рядом стояли гравикары начальства.
Вот офицеры вышли из шатра и направились в одну из башен. Вскоре их фигуры появились наверху за огромными, во всю стену стеклами.
Вдруг по строю пронесся ропот. Кто-то указал рукой в небо над сопкой, и все взгляды устремились в ту сторону. Оттуда приближался, увеличиваясь в размерах, какой-то вытянутый объект. Я не успел рассмотреть, что это за летательный аппарат, а он уже разделился на множество отдельных точек. Через несколько секунд над нами стремительно пролетела пустая десантная рама, напоминающая рыбий скелет.
Отделившиеся от нее объекты продолжали приближаться, и вот уже мы отчетливо разглядели маневрирующих ранцевыми двигателями боевых пехотных роботов и два полусферических тяжелых танка. Выпустив парашюты, роботы приземлились на склоны сопки. Едва коснувшись грунта, каждый из них выпустил НУРС по внушительной, не менее десятка метров в высоту и два в ширину, стене, отделяющей склон от поля. Разрушения впечатлили. Однако десантники не спешили форсировать преграду и чего-то ждали.
Тем временем, включив антигравитационные подушки, на вершину опустились танки. Их действия тут же приковали всеобщее внимание и вызвали удивленные пересуды.
Одна из стальных черепах наплыла на другую, и в это время у нее отключились антигравы. Машина осела одним краем на грунт, другим на второй танк. Нижний танк принялся толкать верхний, стараясь перевернуть его. Ему на помощь подоспели два БПРа, и общими усилиями они достигли желаемого результата.
Второй танк въехал на днище перевернутого, провернулся на нем, и они будто бы срослись, образовав практически идеальный шар – ни стволы орудий и пулеметов, ни выступающие глаза триплексов, ни что иное не искажало кажущуюся гладкой серо-зеленую поверхность.
БПРы уперлись манипуляторами в гигантский шар, раскачав, столкнули его с места, и вот он уже понесся