улыбкой Вадим. – Оленька, иди сюда, я тебя со своим командиром познакомлю.
– Да ну, какой я тебе теперь «товарищ лейтенант»? И кончай «выкать». Просто Виктор, – лейтенант осторожно пожал руку вышедшей к ним Оле. – А чтоб ты окончательно понял, что мы с тобой теперь братья, надо по древнему обычаю выпить хорошего вина.
Лейтенант достал из рюкзака большую, оплетённую лозой бутылку:
– Вот чача, первый сорт! Наши ребята с Кавказа в госпиталь привезли. Я сохранил до встречи с тобой. Давай стаканы.
Оля выразительно посмотрела на мужа. Вадим слегка смутился:
– Командир, завязал я с этим делом.
У лейтенанта вытянулось лицо:
– Да ты что, Вадик? Я эту бутылку три месяца, как невесту, берёг, а ты выпить со мной не хочешь! Не по-мужски как-то получается, брат.
Оля, накрывая на стол, тихо попросила:
– Не надо, Вадик, ты же знаешь, чем всё это закончится.
Вадим посмотрел на огорчённое лицо командира и сказал:
– Ладно, Оленька, всё будет в порядке. Мы по чуть-чуть. Ты не бойся.
Но «по чуть-чуть» не получилось: они вспомнили аховые ситуации, из которых чудом выбрались живыми там, в горах; вспомнили друзей-однополчан; помянули погибших, каждого в отдельности, потому что для них эти молодые ребята, по чужой воле ставшие пушечным мясом, навеки останутся девятнадцатилетними. И за каждого пили, словно стараясь залить до сих пор полыхающий в их душах пожар проклятой чеченской войны.
Оля ушла в спальню, легла, обвязав разболевшуюся голову смоченным в растворе уксуса платком. Часа в два ночи осоловевший лейтенант с трудом добрался до дивана, а Вадим заснул, положив голову на стол. И опять приснился ему кошмар, в котором боевики убивали его друга.
Вадим с Ромкой охраняли блокпост, когда на них напали. Бой был коротким. После взрыва брошенной им в ячейку гранаты Вадим очнулся, спустя минут тридцать. Он едва разлепил залитые кровью веки и в нескольких метрах от себя увидел группу боевиков, остервенело избивающих окровавленного Ромку. У него что-то спрашивали, но он ничего не отвечал, только глухо вскрикивал после каждого удара. Вадим поискал глазами пулемёт, из которого они с Ромкой отстреливались от внезапно напавших на них моджахедов, и увидел его, развороченного взрывом, недалеко от себя. Автоматы, его и Ромкин, висели на плече одного из боевиков. Вадим заскрипел зубами от бессилия помочь другу и на мгновение, как ему показалось, закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, то увидел друга стоящим на коленях. Здоровенный бандит с ножом в руках шагнул к нему – и Ромкина голова с широко распахнутыми синими глазами покатилась к Вадиму, оставляя кровавый след на камнях. Вадим вцепился зубами себе в руку, чтобы заглушить крик ненависти и боли, и в очередной раз потерял сознание.
Оле не спалось. Она встала и потихоньку побрела на кухню, поглаживая руками живот. Малыш толкал её изнутри, беспокоился, не спал, как и она. Оля остановилась на пороге кухни, глядя на заснувшего