ни разу в жизни не оказывался в камере. На меня никогда не наставляли оружие. Ни разу не защелкивали наручники на запястьях. Приличный человек, интеллигентная семья, книги, журналистика, выступления.
Что пошло не так, черт, что?
Кто такой майор Денисов? Как он оказался в моей машине с ножом в груди? Неужели я убил его?
Я забрался с ногами на нары, но лежать оказалось слишком холодно, пришлось расстелить пиджак и улечься на него.
Вспомнил, что в кармане есть сигареты. Достал, прикурил, выдохнул дым в темный потолок.
Так я лежал, глядя вверх. Когда показалось, что я в этой камере уже целый час, взглянул на часы и увидел, что прошло только 35 минут.
Я злобно выругался, отвернулся к стене в позе эмбриона, прикрыл глаза. Разумеется, заснуть оказалось невозможно.
Вдруг из-за стенки слева раздался голос. Скорее, неразборчивый протяжный хрип, будто кто-то с трудом пытался собрать звуки в слова, и это получалось не сразу.
Я вскочил с нар и настороженно прислушался. Хрип повторился уже более отчетливо.
– Слушай… – прохрипел некто за стенкой.
– Да? – спросил я.
Голос незнакомца снова сорвался в бессловесное мычание. Кажется, ему было больно.
– Слушай… – повторил он.
Мне стало почти физически больно от этого глубокого скрипучего голоса.
– У тебя, это… – и человек глубоко, мокро, с бульканьем закашлялся.
Я терпеливо ждал, пока он прокашляется.
Наверное, я слишком добрый.
Прокашлявшись, человек продолжил – на этот раз быстро, будто на одном выдохе:
– Слушай, у тебя, это, уголек есть?
И снова закашлялся.
– Нет, – ответил я.
Человек снова захрипел, пробормотал что-то неразборчивое и замолк. Больше он не говорил.
Прошло еще полчаса, и в двери лязгнул ключ. Я вскочил с нар, напряженно вгляделся в окошко.
Дверь со скрипом открылась, на пороге стоял высокий молчаливый парень в маске и камуфляже. Это все тот же Серега? Черт их разберет в масках…
Жестом он показал выйти.
Я вышел из камеры, боязливо оглядываясь. Парень в маске снова надел на меня наручники и повел наверх. Проходя по коридору, я попытался вглядеться в окошко камеры, где, скорее всего, сидел тот хриплый, но ничего не увидел.
В том самом кабинете, где час назад меня допрашивали, на стуле перед полковником сидел Капитан. Он выглядел потрепанным, со взъерошенными волосами и кровоподтеком под глазом, но, увидев меня, тут же улыбнулся во все зубы и пожал плечами, будто извиняясь.
– Садитесь, – угрюмо сказал мне полковник.
Меня подтолкнули вперед. Я уселся рядом с Капитаном.
– Как мы и договаривались, товарищ полковник, – с улыбкой сказал Капитан.
Полковник набрал воздуха в рот, сжал губы, зло посмотрел на него. Не дожидаясь ответа, Капитан продолжил:
– Этот человек нужен институту. Вы это знаете.
– Ага, – угрюмо ответил полковник. – А еще этот человек