помогая невесте наряжаться, и эффектно рухнула на пол, спускаясь по главной лестнице во время торжественного выхода. К счастью, она была во главе группы подружек, шедших впереди невесты, и своим падением никого не повлекла за собой. Не менее удачно и то, что во время падения она была в таком расслабленном состоянии, что кроме пары хороших синяков и разорвавшегося подола не получила серьезных повреждений. Карен и Сара увели ее в библиотеку, а там уложили на диван и поставили рядом с ней ведро. Я немного посидела с ней, пока она не очнулась. Услышав звуки вечеринки, доносившиеся из сарая, она, пошатываясь, отправилась танцевать – после того как я дала ей выпить большой стакан воды и, как смогла, заколола разорванное платье. Потом я посоветовалась с Карен, и та пошла сказать своему мужу Дидье, стоявшему за баром, чтобы он до конца вечера не наливал девушке спиртного. На следующее утро она появилась на завтраке в больших солнцезащитных очках, но в остальном, кажется, ничуть не пострадала.
Мы с Сарой моем окна, открыв их настежь, чтобы свежий воздух стер запах духов и лосьона после бритья, оставшийся в спальнях после недавно отбывших гостей. Теплый ветерок заносит вместо резких химических запахов божественный аромат глицинии. Ее свисающие соцветия стекают по перголе, накрывающей террасу под нами.
– Как тебе работа? – спрашивает Сара, когда я стираю последние разводы со своего стекла.
– Мне очень нравится. Не уверена, что я уже готова столкнуться с целой толпой, но я могу заниматься закулисными делами, если это устраивает вас с Карен.
Она кивает, выжимая тряпку над ведром мыльной воды.
– Не волнуйся, мы не станем сразу же бросать тебя в самую гущу событий. Пока привыкай. Ты быстро все схватываешь, и твое присутствие здесь для всех нас огромная помощь. А пока, если протрешь зеркало и плитку в ванной, я начну соседнюю комнату.
Я стараюсь как можно быстрее закончить работу, чтобы догнать Сару и попросить ее рассказать мне больше об Элиан, той девушке, которая, как и я, когда-то жила в мельничном доме и работала в шато. Протирая зеркало, я обращаю внимание на свое отражение. Щеки все еще впалые, а синяки под глазами кажутся еще темнее под ярким верхним светом. Но на скулах появился легкий румянец, а ключицы больше не выпирают так сильно, как раньше. Свежая обильная пища, которую я помогаю готовить и подавать трижды в день, идет мне на пользу. Энергично протирая стекло, чтобы оно блестело (энтузиазм, с которым работают Сара и Карен, заразителен), я замечаю, что на моих загорелых руках стали заметны мышцы. Мне нравится то новое для меня ощущение силы, которое мне это дает.
В конце каждого дня, после того, как ужин убран со стола, я спускаюсь вниз по холму к мельнице и какое-то время сижу, укрывшись под пологом ивовых листьев, наблюдая, как мимо тихо плывет потемневшая река. Эти минуты полного спокойствия словно бальзам для моей души. Они снимают напряжение в теле и тревогу в голове, которые я так много лет повсюду носила за собой. Когда по вечерам я поднимаюсь по деревянной лестнице в свою комнату на чердаке, мышцы у меня ноют от приятной