равновесие и глупо повисла на его лямках. Все наперебой волочили друг друга в разные стороны, напоминая многоголовое, многорукое и многоногое чудище. Но Воскресшие безусловно побеждали. Постепенно новеньких, загоняя их объятьями, вытащили к фонтану и так же виртуозно выстроили в один ряд.
Замок превратился в живое существо. Каждое витражное окошечко, каждый балкон, даже шпили наверху (кто-то действительно выбрал там себе место, непонятно за что уцепившись), изливалось на присутствующих невероятным множеством людей, высовывающихся наружу с угрозой разбиться насмерть. Они казались червячками, вылезшими из большого бело-золотого яблока.
– ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!!!
В этот раз вышло куда громче, чем раньше. Ведь этот призыв выкрикнул с максимальной силой любой, на кого сейчас падал глаз.
Келен наконец-то вытащила застрявший рюкзак и с ужасом поняла, что шоколад внутри расплющило по всему его содержимому. Сменная рубашка стала непригодной для использования.
«Почему здесь все стремятся испачкать мою одежду?!»
Со ступенек замка к ним уже спускалась новая партия Воскресших. Келен узнала среди них Брая и мигом сообразила, что начнется.
– Бежим, они сейчас танцевать будут! – пытаясь перекричать общий шум, завопил кто-то еще.
Слишком поздно.
Брай взмахом руки дал команду – и танцорам, и песне, которая тотчас сменилась на другую. Их окружали с двух сторон, огибая фонтан четко вымеренными шагами, щелкая пальцами вместе с ритмично выделяющимися звуками музыки. Песня была не скрежущей, как предыдущая. Она переливалась солнечным светом и веселыми клавишами пианино, звуками, напоминающие стук пустых ореховых скорлупок, и бархатными нотами аранжировки.
А потом полились слова. Их пели сами Воскресшие, подскакивая и двигаясь вместе с ними. Ровный, чистый и задорный строй их голосов заполнял собой все пространство, и, если бы было видно, что старались они исключительно для новичков, зрелище превратилось бы в попросту глупое. Но они не пели ни для кого, кроме самих себя, своих друзей, разделяющих их фантастический танец, и золотого неба над головами. После первого куплета и припева они подобрались вплотную к Келен и ее товарищам. Два шага назад, снова вперед, все это исключительно под музыку, полный поворот вокруг себя, – и Келен с радостной настойчивостью схватили за руки и потащили за собой. Они делали так не потому, что того требовал Брай в своей постановке, а всего лишь приглашали их поучаствовать в празднике, очевидном и известном лишь для них.
Келен не сопротивлялась. Любые странные вещи растворялись в превосходном пении, делавшем все похожим на старый добрый мюзикл. Девочка слышала, как в голове у нее дуэтом подпевали Левитация со Скоростью. Ее крутили, вертели, передавали из рук в руки и низко кланялись ей.
Все стихло. Одиночный женский голос нараспев произнес рифмованную строчку из песни.
А затем Келен смыло волной из музыки и людей прямо к подножию лестницы замка. Теперь она стояла лицом к бесконечному разноцветному