потолок. Обе части были закрыты и плотно примыкали друг к другу, так что не оставалось даже шанса заглянуть внутрь и проверить место хотя бы на относительную безопасность. Келен хотелось остановить Воскресшего и попросить дать ей собраться с духом, но она бы не сделала этого ни за что. Поэтому ей осталось лишь стеклянно впериться в драматично распахивающуюся перед ней створку.
Огромный зал, представший перед ней, находился в полутьме. Окон не было, настенные канделябры, в которых догорали ровными желтыми огоньками свечи, освещали лишь часть помещения. Основной же источник света находился где-то под полом. Его голубое сияние переливалось и искрилось, точно отблески воды в кафельных стенах бассейна.
«Стойте… Там и правда вода!»
Келен стояла одной ногой на прозрачной стеклянной поверхности. Глубоко под ней сверкала ярко-голубая лента, утекая неизвестно куда. С двух сторон она была ограничена скальными, грубыми стенами, точно в этом месте Земля вдруг разверзлась, позволяя заглянуть в свои недра. По периметру всего зала было расставлено невероятное количество столиков, за которым, скрытые тенью, сидели люди.
– Проходите. Не стесняйтесь! Места всем хватит, а если не хватит, притащим еще стульев.
Их провожатый откланялся, мигая щурящимися глазами, и растворился в тени, только его силуэт замаячил между ромбовидными столами.
– Я никогда еще не видела такой прелести! – восхитилась Эшли. Все ее лицо превратилось в плавающую, полную водянистых голубых бликов, полосу.
Келен не решалась продолжать свой путь, в упор глядя на далекие потоки реки под собой. Ей казалось, что стекло не выдержит…
– Келен, смотри, я знаю их! – Эшли указала на два сдвинутых друг к дружке стола, за которыми в кучу собралось несколько подростков. – Они из наших, точно новенькие.
– Ты что, их запомнила? – со скепсисом поинтересовалась Келен.
– Выходит, что запомнила. – Лицо Эшли на миг стало слегка удивленным. – Да…
Как раз в этот момент из эпицентра сборища новичков донесся заливистый смех.
– Пойдем к ним?
Келен не знала, стоило ли принимать данное предложение, но кругом все, кроме Эшли, были совершенно незнакомыми и чужими, и пришлось идти.
Чем ближе они подходили к ним, тем чаще и безостановочнее длилось чье-то истеричное ржание. Кажется, оно исходило от одной из девочек, которая взгромоздилась на стул со скрещенными по-турецки ногами. Помимо нее в общую композицию входила вторая барышня с забранной в очень внушительный пучок прической и квадратными очками, оживленный собственной беседой темнокожий парень и еще один мальчик в дамской накидке, вжавшийся в спинку своего стула до такой степени, что уже начинал понемногу сползать с него под стол.
– Глядите-ка, наши ряды пополняются. – Более живой представитель мужского пола помахал им рукой в знак приветствия. – А мы как раз знакомимся, рассказываем о себе. Пятой и шестой будете?
Сидевшая с ногами на стуле девочка плавным жестом распрямила их и поставила на пол. В ней наблюдался