как сильно сокращается мой сердечный мускул,
Когда я вновь зачарованно смотрю на них!
Слушатели, и без того разухабистые, вконец развеселились и стали швырять в стихоплёта камни. Один из беспризорников взялся за фонарный столб, стремясь стряхнуть бунтаря на мостовую.
– Какая удача! – воскликнул Вийт, разглядев лицо мальчишки.
Великий сыщик свистнул. Потом ещё раз. Цветок володимирских улиц наконец поворотил голову и увидел, кто его зовёт.
– Ну?! – буркнул Вийт, когда беспризорник приблизился.
– Всё разузнал, – ответил парнишка, в нетерпении оглядываясь на фонарь. – Нет при этой вашей госпоже Бук никакой охраны. Мадам после вчерашнего заперли на втором этаже, в доме постоянно пара слуг вьётся, оба подстарки, наверх не ходят.
– Точно?
– То мне сказала молочница, которая к госпоже Бук поднималась, – пожал плечами беспризорник, – а дворник подтвердил.
– Дай ему денег! – повернулся к Фирсу Ронислав Вакулович.
Истопник нехотя бросил парнишке монету. Та сверкнула в воздухе и в одно мгновение очутилась в чумазой ладони.
– Что ж ты госпоже Бук покоя не даёшь?.. – проворчал шофёр. – И так скандал, а тебе всё неймётся!
Дедуктивист пожал плечами и повернулся к беспризорнику.
– Не согласишься ли ты, мой друг, отнести письмо? – спросил Ронислав Вакулович. – За плату, конечно!
Глаза мальчишки вновь разгорелись. Он с независимым видом кивнул и сплюнул на мостовую.
– Благодарю, – серьёзно сказал бесподобный сыщик. Он обвёл взглядом внутренности паромобиля, но не увидел чего-либо подходящего. Тогда полицейский вынул из петлицы мундира бутоньерку с алой лилией и протянул её беспризорнику. – Передай это той самой госпоже Бук. Скажешь, от Ронислава.
– От Ронислава, – покладисто кивнул парнишка, забирая цветок.
Фирс, не дожидаясь приказа, достал ещё одну монетку и отдал её беспризорнику.
Тем временем анатомический поэт оказался уж совсем в плачевном положении. С десяток рук трясли фонарный столб, и юноша явственно начал с него соскальзывать.
– Оставьте того господина в покое, – сказал Вийт, продолжая с любопытством следить за перипетиями неравного сражения.
– Ну да! – мрачно пробурчал мальчишка.
Вийт глянул на Фирса, и тот достал третью монету.
– Так-то оно так!.. – замялся беспризорник, оглядываясь на своих товарищей.
– Вдвойне, что ли? А этот гений стоит такой платы? – с сомнением посмотрел на бунтаря сыщик.
Поэт был обречён. Он с трудом удерживался на трясущемся фонарном столбе и едва успевал уклоняться от летящих в него камней.
Фирс вздохнул и извлёк ещё одну монету.
Беспризорник схватил хаптусъ гевезенъ9, замысловато свистнул, и вся ватага, заулюлюкав на прощание, унеслась. Лишь голые пятки сверкнули на перекрёстке.
Поэт, растерянно оглядывая внезапно опустевшую улицу, испуганно хватаясь за столб, пополз вниз.
Мундир