проворно выскользнул из пальцев. Ей и в голову не пришла мысль о том, что написанное может быть глупым банальным розыгрышем кого-то из знакомых.
Вторник. 8 часов 21 минута
– Кто она такая? – Гуров поставил перед собой чашку ароматно пахнущего кофе и осторожно, чтобы не обжечься, взялся двумя пальцами за ручку, перевел взгляд на расхаживающего взад-вперед по кабинету Крячко.
– Ты меня что, не слушал, Лева? – Станислав остановился и, подойдя к столу напарника, двумя кулаками уперся в полированную поверхность. – Я же тебе говорю, мы с ней вместе учились. В школе. В одном классе. С шестого по восьмой класс вообще сидели за одной партой. После окончания я видел ее всего три раза. На традиционных встречах выпускников. Встреч этих, правда, было больше, но я ходил только на три. А сегодня с утра она сама мне позвонила...
– Ты был в нее влюблен?
– Какое это имеет значение? Даже если и был, то что?
– И, судя по всему, влюблен в нее до сих пор, – резюмировал Гуров, делая первый неторопливый глоток кофе.
Сегодня утром при двадцати семи градусах мороза полковнику понадобилось минут сорок на то, чтобы завести свой «Пежо». Еще минут десять на то, чтобы, сидя в холодной машине, прогреть двигатель. Все это явно не способствовало хорошему настроению. И, ко всему прочему, Гуров изрядно промерз. Опоздав на службу почти на пятнадцать минут, он первым делом сварил себе кофе и мечтал сейчас только о том, чтобы согреться, а не выслушивать от напарника историю о каких-то угрозах в адрес его бывшей одноклассницы, которые, скорее всего, и не имеют под собой ничего объективного. Гурову и прежде приходилось сталкиваться на практике с такого рода шутками, участившимися в столице еще с тех времен, когда на широкие экраны попали такие голливудские фильмы, как «Крик» или «Я знаю, что вы сделали прошлым летом».
– О чем ты вообще говоришь? – Крячко оскорбился до глубины души. – При чем тут мои чувства?
– А при том, Стас, что из-за этих чувств ты не в состоянии рассуждать как здравомыслящий человек, – нравоучительно произнес Гуров. – Над твоей школьной подругой Завладской, или как ее там, просто кто-то не слишком оригинально подшутил. Ты вспомни сам, сколько раз мы сталкивались с такими нелепыми случаями.
– Я помню, но почему мы не можем хотя бы проверить правдивость этой угрозы? – кипятился Крячко.
Он отлепился от стола напарника и снова беспокойно забегал по комнате. Попивая кофе маленькими глотками и чувствуя, как приятное тепло разливается по его телу, Гуров с улыбкой наблюдал за ним. Давно ему уже не приходилось видеть Станислава в таком возбужденном состоянии. И где-то это ему даже импонировало, но...
– Потому, что мы такими делами давно уже не занимаемся, – ответил он. – Потому, что для этого есть иные инстанции, потому, что ты, так же, как и я, следователь по особо важным делам. И потому еще, что дел у нас этих невпроворот. Этого достаточно, Стас? Или тебе привести еще десяток причин?
– Послушай, Лева, – Крячко подбежал к своему рабочему