ироничное выражение лица, Гуров разместился на стуле напротив.
– Здравствуйте. – Юля оторвалась от готовки и улыбнулась. Будучи неплохим психологом, Гуров почувствовал, насколько неестественна эта улыбка и насколько трудно она далась Завладской. – Значит, вы и есть тот самый полковник Гуров, о котором мне рассказывал по телефону Стасик?
– Тот самый.
При слове «Стасик» Гуров коротко мазнул взглядом по Крячко и закусил нижнюю губу. Он-то знал, как напарник относится к подобным обращениям в его адрес. Однако на этот раз Станислав остался спокоен и невозмутим. Словно ничего более привычного и быть не могло.
– Хотите кофе? – предложила Завладская. – Я, как приехала сегодня из больницы в половине второго ночи, смогла поспать только три часа. А потом взялась за готовку. Все готовлю-готовлю... Мне непременно нужно было что-нибудь делать. Чтобы хоть как-то отвлечь себя. Немного помогает, но... Так как насчет кофе?
– С удовольствием, – кивнул Крячко.
Завладская даже не присела к ним за столик. Она вернулась обратно к плите и освободила одну из конфорок, сняв с нее розовую кастрюлю и поставив ее справа на специальную металлическую подставку. На освободившуюся конфорку встал чайник.
– Я делаю кофе по-турецки, – сказала она, и в какой-то момент в ее голосе прозвучала нотка бахвальства. – Никто, кроме меня, не умеет делать его как следует. Уверяю вас. Даже в самых элитных кофейнях Москвы его делают не так. А знаете, в чем секрет? – Разговаривая, она непрерывно действовала руками. Достала из буфета миниатюрную турку, кофемолку, сахарницу. – Во-первых, сама турка. Она должна быть из специального материала. Я их, наверное, штук сто сменила, прежде чем нашла эту. Из-за границы подруга привезла. Во-вторых, в нее нужно заливать уже горячую воду из чайника, а затем кипятить еще раз, но не до ста градусов, а только до девяноста...
Крячко слушал свою бывшую одноклассницу как завороженный. Казалось, ему нравился даже тембр ее голоса, и совершенно неважно, что она при этом говорила. У Гурова, напротив, не было столь трепетного и влюбленного отношения к Юлии Завладской, а потому он счел для себя абсолютно нормальным прервать ее бесконечный поток. Он прочистил горло и спокойно произнес:
– Вы не могли бы нам рассказать о письме, Юлия Владимировна? О том, которое вы получили сегодня? С угрозой.
Она резко обернулась к полковнику. Крячко недовольно насупился, демонстрируя свое негативное отношение к поступку напарника.
– Ах, да, письмо! Конечно-конечно. Сейчас...
Завладская переместилась к дальней части буфета и склонилась над нижним выдвинутым ящиком. На ней был вязаный коричневый свитер с высоким горлом и синие зауженные книзу джинсы. Ее наклон заставил Крячко свернуть голову и отдать должное туго обтянутой женской попке. Его движение не укрылось от напарника, и Гуров тяжело вздохнул. Завладская задвинула ящик обратно и вернулась к столику с конвертом в руках. Положила