Вальядолид и отправилась в свой замок Дюдзееле во Фландрии.
Проезжая в сопровождении своего толстого управляющего через город Дамме, она увидела юношу лет пятнадцати, который, сидя у стены маленького домика, играл на волынке. Перед ним стоял рыжий пёс и жалобно выл, очевидно, не одобряя этой музыки. Солнце светило ярко. Подле юноши стояла хорошенькая девушка, которая громко хохотала при каждом завывании унылой собаки.
Проезжая мимо домика, прекрасная дама со своим толстым управляющим увидела, как дудит на волынке Уленшпигель, хохочет Неле и воет Титус Бибулус Шнуффиус.
– Злой мальчишка, – сказала дама, – зачем ты доводишь бедного пса до такого воя?
Но Уленшпигель, услышав это, загудел ещё громче, Бибулус завыл ещё жалостнее, Неле хохотала ещё веселее.
Управляющий пришёл в бешенство и, показывая на Уленшпигеля, предложил даме:
– А не оттрепать ли мне эту дрянь ножнами моей шпаги? Может быть, он тогда прекратит свой непристойный визг?
Уленшпигель взглянул на управляющего, пробормотал: – Молчи, толстопузый! – и продолжал играть. Управляющий подошёл к нему и пригрозил кулаком. Но Титус Бибулус бросился на него и схватил за ногу. Управляющий упал на землю и заорал:
– Спасите!
Дама засмеялась и спросила Уленшпигеля:
– Скажи, дудочник, не знаешь ли ты, дорога из Дамме в Дюдзееле всё та же, что и прежде?
Уленшпигель утвердительно кивнул головой, но продолжал играть, не отрывая глаз от дамы.
– Что это ты так уставился на меня? – спросила она.
Но он только шире раскрыл свои глаза, как бы в восторге и изумлении.
– Не стыдно тебе в твои годы так смотреть на даму? – спросила она.
Уленшпигель слегка покраснел и, не переставая играть, всё смотрел на неё.
– Я спрашивала тебя, не изменилась ли дорога из Дамме в Дюдзееле? – повторила она.
– Она потеряла свою зелень с тех пор, как вы лишили её возможности носить вас на себе, – ответил Уленшпигель.
– Может быть, проводишь меня? – спросила она.
Но Уленшпигель продолжал сидеть, не отрывая от неё взгляда. И она не сердилась: ей нравилось, что он такой молодой и, видно, продувной. А он встал и направился к дому.
– Куда ж ты? – спросила она.
– Принарядиться, – ответил он.
– Иди, – сказала она.
Она села на скамейку у входа, и управляющий рядом с ней. Она хотела поболтать с Неле, но Неле не отвечала ей: Неле ревновала.
Уленшпигель вернулся вымытый, в плисовой куртке. В своём воскресном наряде этот шельмец выглядел весьма недурно.
– Ты в самом деле пойдёшь с этой красивой дамой? – спросила Неле.
– Я сейчас вернусь, – ответил Уленшпигель.
– А не пойти ли мне вместо тебя? – предложила Неле.
– Нет, очень грязно на дороге.
– Почему, – спросила дама гневно и тоже ревниво, – почему ты, девочка, хочешь помешать ему пойти со мной?
Неле ничего не ответила, но крупные слёзы показались в её глазах, и она