кочек, лежали, прижавшись друг к другу, Рауф и Надоеда. Они смотрели вокруг со все возраставшим недоумением и даже с испугом, ибо свет занимавшегося дня открывал им неведомое прежде величие открытого пустого пространства.
– Нет, это точно не белые халаты устроили, – с отчаянием произнес наконец Надоеда. – Ни тебе домика, ни фонарного столба, ни забора! Так не бывает! Даже белые халаты точно не могли… – Не довершив мысли, пес вскинул голову, вбирая носом ветер. – Деготь! Ну да, точно… Только очень слабый… И ни одного мусорного бачка. Совсем нету! Как так? Не понимаю…
Из-за стены, блеснув белыми перышками на крыльях, вспорхнул самец-зяблик – синевато-серая «шапочка» на головке, розовая грудка. Проследив за ним взглядом, Надоеда снова уронил голову на вытянутые передние лапы.
– Ну правильно, – проговорил он затем. – Ни одного человека, так зачем все остальное? И это небо… Сколько неба! Понятно, почему тут все время дождь идет… Рауф! Эй, Рауф, проснись!
Рауф приоткрыл глаза, его верхняя губа сморщилась, словно он собирался гневно оскалиться.
– Чего тебе?
– Что нам теперь делать?
– Чтоб я сдох, если знаю…
– Они все убрали, Рауф. Дома, дороги, машины, обочины, помойки, канавы… Все подчистую! Вот спроси меня, каким образом они это сумели? Это ж невозможно! И сами они – куда они все подевались? Зачем они тут все сделали, а сами ушли? Куда? Почему?..
– Я же тебе говорил, – буркнул Рауф.
– Что ты мне говорил?
– Я тебе говорил про весь мир. О том, что по другую сторону сетки все то же самое. Нету никакого большого мира. Ты вот жалуешься, что снаружи все изменилось, что белые халаты… в общем, какие-то люди… все переиначили ради того, чтобы еще что-нибудь делать со всякими животными. Животные для этого и предназначены. Для того, чтобы люди с ними что-нибудь вытворяли. А люди, раз уж на то пошло… Люди, наверное, существуют для того, чтобы глумиться над нами…
– Полегче, Рауф! Вот мой хозяин… мой хозяин никогда не глумился ни над какими животными. Когда я жил с ним у себя дома…
– Все равно. Он непременно должен был, потому что иначе он не был бы человеком.
– Скажи лучше, каким образом они утащили прочь улицы и дома? И устроили все это?
– А они все могут устроить. Посмотри хотя бы на солнце! Спорю на что угодно – какой-нибудь человек поднял руку и сделал так, чтобы оно светило. Ну, примерно как человек-пахнущий-табаком в нашем собачнике. Ты бы в это ни за что не поверил, если бы мы сами не видели, как он поднимал руку к стене – и становилось светло!
Надоеда помолчал, дрожа на холодном утреннем ветру. Широкий склон перед ним был весь залит светом, на кустах и траве искрились капли недавно прошедшего дождя. В облаках появлялось все больше просветов, и вот уже в лесу подал голос зеленый дятел – словно человек рассмеялся.
– Надо бы людей отыскать, – поразмыслив, произнес Надоеда.
– Зачем?
– Затем,