афродизиаком.
На этих словах Бэбилон вздрогнул и пообещал себе держаться как можно дальше даже от стенки, разделявшей мужскую и женскую половины зала – ведь панель не доходила до потолка сантиметров двадцать, чтобы ароматные запахи из общей кухни разносились по всему ресторану.
***
Бекке было так весело! Просто невероятно, фантастически весело! Хотелось петь во весь голос, аккомпанируя себе стуком вилки по тарелке, хотелось забраться на стол и танцевать, как чирлидеры на футбольном поле, но главное – хотелось послать Гретхен ко всем чертям, причем в самых неприятных выражениях, на какие Бекка только была способна. То ли действие алкоголя было изучено Николь недостаточно, то ли на организм Бекки он оказывал какое-то нетипичное влияние, но вместо того, чтобы покорно смириться с обстоятельствами, Бекка почувствовала пробуждение невероятной силы бунтарского духа. Плевать, что могут выгнать с работы, хотя, какое там выгонят – она сама уйдет! Уйдет, громко хлопнув дверью! А перед этим выскажет Гретхен и Грымзе (какое, все-таки, удачное прозвище подобрал мужской отдел!) все, что о них думает! Да, именно так!
Бекка лихим взглядом посмотрела на сидящую напротив Гретхен. Та развалилась на стуле, опираясь на стол локтем правой руки и положив голову на ладонь. Своим глубоким грудным голосом она вещала что-то уже целую вечность, не сводя при этом с Бекки проникновенно-покровительственного взгляда. Бекка подумывала, не поднять ли скандал прямо сейчас, пока хватает решимости, но потом поняла, что за дебош в кафе ее непременно передадут охране, а охрана может выявить наличие алкоголя в крови. Загреметь в тюрьму или лечебный центр она уже не боялась – куда угодно, лишь бы подальше от Гретхен, но подставлять Николь не хотелось, а ведь именно она снабдила Бекку бутылкой белого полусухого шардоне, и обойти этот факт в случае задержания вряд ли удастся.
Как раз в тот момент, когда Бекка окончательно отказалась от мысли устраивать прилюдный скандал, левая рука Гретхен потянулась вперед, и пухлая белая ладонь накрыла ладонь Бекки.
– Я рада, что мы, наконец, нашли общий язык, – улыбнувшись, подытожила Грет свой монолог.
– Да, конечно, – Бекка заставила себя улыбнуться в ответ, при этом судорожно соображая, как бы незаметно смыться. В прикосновении Гретхен был лишь один плюс: Бекка поняла, что ни трезвой, ни пьяной, ни в своем уме, ни свихнувшись – ни при каких условиях она не вытерпит близости с Гретхен. Нужно было бежать и бежать немедленно. Продолжая улыбаться и потягивая через соломинку вишневый сок, Бекка огляделась вокруг. Она сидела лицом ко входу, спиной к барной стойке. Вокруг сновали работницы корпорации, уже погрузившиеся в атмосферу праздника и оттого раскрепощенные, веселые и полураздетые.
Еще на заре «революции полов», как назывался в учебнике переход к нынешней цивилизации, кафе с отдельными залами для мужчин и женщин ценились даже во все уменьшающейся среде гетеросексуалов за возможность не утруждать себя условностями лишней одежды.