Нам рано или поздно может понадобиться помощь друг друга. Так не лучше ли немного наладить отношения?
– Возможно… возможно ты и права. Ладно… придётся и мне теперь с ними здороваться.
По соседству слева, за кирпичного цвета воротами, был огромный двор, разделённый на несколько семей. Ольга знала там немногих: сверстницу Юлю с трёхлетним мальчиком Егором, старого дядю Сервера (близкого друга семьи Кости), знала о нескольких старшеклассницах, часто выходящих покататься на роликах по вечерам. Ещё ниже, по переулку жил десятилетний Денис, который каждый день катался на велосипеде и угощал Еву печеньем. В самом конце переулка был полузаброшенный двор, в котором жили несколько мужчин, на вид довольно неблагополучного состояния. Но даже с ними Ольга не брезговала здороваться. И они отвечали взаимным дружеским приветом. Оказалось, всё не так страшно, если быть немного человечнее друг к другу. Однажды Константин принёс несколько пакетов различной выпечки с мероприятия в их ресторане. Еды было так много, что они точно не сумели бы осилить всё. Ольга с жалостью глядела на чудесные пироги, которые вскоре зачерствеют и пойдут на сухари или корм для голубей, поэтому рискнула угостить мужчин из переулке при встрече. Она верила, что их удивление и благодарность были искренними.
В том же доме жила странная бабулька. Оля считала, что у неё уже поехала крыша, но всё равно продолжала быть вежливой. Этот божий одуванчик каждый день выходила кормить голубей. И всё бы ничего, но она шла именно в начало переулка, выбрасывая по буханке хлеба. Голуби каждый день выжидали свою кормилицу, воркуя на крыше высокого частного дома. Поразительно, но стены здания оставались нетронутыми и чистыми, что нельзя было сказать о крыше, обильно украшенной птичьим помётом.
– Гули-гули-гули-гули-гуу-у-у-у-ли, – приговаривала на особый маневр звонко бабулечка. – Где вы мои хорошие? Идите, летите! Идите сюда. Летите мои хорошие. Спускайтесь! Гули-гули-гули-гули-гуу-у-у-ули!
Да, определенно, Ольга немного сковывалась и боялась с ней общаться. Но Ева была в восторге от повелительницы голубей и её умения призывать пернатых в любое время суток.
Был в конце переулка скромный домик с необычной семьёй: их отцом был инвалид, сверстник Константина. Он всегда здоровался и интересовался успехами Евы, был приветлив, хотя и немного пугал Олю. Пугал внешним видом. Кроме иксообразной походки и скрюченного позвоночника, из-за чего он был совсем невысокого роста, его руки вечно были согнутыми и расставленными в стороны, а лицо перекошено в неприятной гримасе. Голос его был высоким, будто он всегда жаловался, нечётко произносил предложения, будто это было также нелегко, как и шагать в его случае. Глаза смотрели в разные стороны, отчего Оля не всегда могла понять: как он видит и вообще так живёт.
Константин говорил, что когда жил у бабушки в юном возрасте, то Геннадий всегда был таким. И ничего: школа, жена, ребёнок (здоровый и совершенно обычный) и даже