и завтра. По станционному, оказывается, было ещё раннее утро. Ага, вот: с утра профилактика многочисленных систем, потом обед, отработка АЗ, ужин, концерт, отбой (23:30). Подумалось: «Да тут у них всё по-военному». Ещё позабавило, что надписи на предметах менялись в зависимости от языка гостя. Гордей увидел дверцу и надпись «Утилизатор продуктов метаболизма». Встал с диванчика, оттянул дверь, заглянул. Стало понятно, что это просто туалет, только отчего-то так причудливо названный или не очень корректно переведённый. У космолингвистов наблюдались проблемы, н-да… Впрочем, ладно… До визита к кэпу ещё была масса времени, можно было поразмышлять о чём-нибудь. Или вздремнуть.
4. Беседа с капитаном
Раздался щелчок. Гордей открыл дверцу и погрузился в зеленоватый полумрак. Хм… Неожиданно. Первое, что бросилось в глаза, – это что-то из позднего Боттичелли на точечно подсвеченной стене напротив Гордея. «Сцены из жизни святого Зиновия», – присмотревшись, обрадовался Гордей. Хм, однако тут по меньшей мере забавно…
– Проходите, уважаемый. Присаживайтесь в креслице. Оно слева от вас, – прозвучал из полумрака мягкий баритон.
Антураж кэповской каюты был занимателен, если не сказать – эксцентричен. Гордей был к этому не очень готов, признаться… Было сразу видно, что хозяин каюты любит старину и дерево. И соответственно, тут было всё стилизовано под уютный кабинетик из прошлых времён. С книжными полками под потолок (весьма невысокий, увы). В общем, каюта была что надо, даже на Земле не часто встретишь такое отношение к интерьеру своего служебного пространства. В углу располагался массивный письменный стол, на нём была водружена архаичная настольная лампа серьёзного вида с мягко-зелёным абажуром. В другом, затемнённом, углу находился уютный диванчик. Неясно, конечно, как кэп это всё хозяйство протащил на орбиту. Но, видимо, у профессионалов космоса тоже имеются свои секреты. Гордею с каждой минутой становилось на станции всё интереснее и интереснее. Трудиться тут не особо хотелось, а вот предаваться раздумьям о глобальных вещах, о судьбах мира – это самое оно. Гордей на секунду представил, как хозяин кабинета шумно отчитывает бестолковых заправочных техников или нерадивых телеметристов. Он, кстати, обнаружился сидящим на диванчике и листающим какой-то журнал или тетрадь. Когда Гордей его вежливо поприветствовал, кэп сунул ноги в шлёпанцы, поднялся с диванчика, вышел на свет. Он был рыжий, тощий, голубоглазый и какой-то весь угловатый. Похоже, действительно, норвег. Прожилки на носу выдавали в нём скрытого пьяницу. Но сейчас он был трезв, абсолютно вменяем, подтянут, и от него вдобавок пахло одеколоном. На шее его был повязан какой-то легкомысленный шарфик. Гордей от этого нюанса слегка насторожился, но потом расслабился. Выглядел кэп в целом весьма радушно, искренне улыбался свежему человеку и, если бы контекст их встречи это допускал, наверняка угостил бы гостя сигарой и хорошим виски…
Но это на Земле, а не тут…