прекрасно знал, что иногда выгоднее и мудрее – ждать, однако если на лампу подать вместо положенных двухсот двадцати вольт неположенные триста восемьдесят, она не выдержит и перегорит. Люди, конечно, не лампы, но тоже способны выдерживать перегрузки далеко не всегда.
Приятеля Женьки, Цыпу, ему удалось подловить у бараков, что теснились неподалеку от автовокзала. Именно здесь тусовалась Женькина компаха. Узнать Цыпу оказалось непросто. Пацаны походили друг на дружку как братья близнецы – одинаковые чумные лица, мятые джинсы, потертые кроссовки. Сидя на корточках и посасывая баночное пиво, они медлительно гадили на асфальт семечной шелухой, лениво прислушивались к заунывному рокоту магнитолы. Самый плечистый крутил на пальце цепуру, его сосед лихими щелчками раскладывал и складывал китайский нож. По счастью, память у Дмитрия была цепкой. Нужного тинэйджера он все-таки углядел, подойдя ближе, стиснул парня за локоть.
– Отойдем-ка, сеньор!
– Куда это еще? – голос у Цыпы оказался скрипучим и громким. Фанеру бы пилить таким голосом, а не барабанные перепонки мучить.
– Не меньжуйся. Всего-навсего, на пару слов. – Дмитрий нетерпеливо потянул за собой паренька.
– Э-э, мужик! Ты чего, в натуре?
– Давай, давай, шевели ножками. – Не обращая внимания на недоуменные взоры сидящих, Дмитрий отвел Цыпу в сторону, еще раз внимательно вгляделся в прыщавое лицо подростка. Узенький лобик, ноздревая кожа, тяжеловатая челюсть – увы, генетика нарождающегося поколения явно менялась к худшему. А уж с помощью спида и первого друга цивилизованных катакомб Гер-герыча измолоть нацию в труху вовсе не составит труда. Еще, говорят, и превентин повалил. Зараза, еще более опасная, чем героин, от которой загибались в пару месяцев.
– Ты ведь знал Женьку, так?
– Ну?
– Тогда коротко и внятно подскажи, кто вам толкал наркоту? К цыганам ездили или еще куда?
– Какие цыгане? Чего ты, в натуре, пургу гонишь?
– Пурга у вас в котелках, придурок! Женька твой коньки откинул. Вколол дозу и уплыл.
– От ширева?.. Что, правда, что ли?
– Кривда! Придешь на похороны, сам убедишься.
– Да он же утром еще живой был!
– А сейчас в подъезде лежит. Холодный. На коленях баян, так что тут и доказывать ничего не надо.
– А чего доказывать-то?
Дмитрий стиснул пальцами костлявое плечико подростка.
– Мать его там, понимаешь? Он мертвый, а она возле него… Или не доходит?
– Так ведь я ничего. Тут такое дело… Как уж фортуна повернет…
– Короче! Либо ты прямо сейчас называешь мне вашего продавца, либо всю вашу кодлу мы плотненько берем в оборот.
– А мы-то здесь причем?
– Притом, что за друзей своих надо отвечать. А вам на них, видно, чихать. Загнулся, и хрен с ним! Так, что ли, получается?
– Чего ты! Жека нормальный был парень.
– Тогда говори – кто толкает вам «дурь»?
Цыпа, помешкав, кивнул в сторону