О том, чего рабы господовы не имеют права заявлять, вы! Обладаете правом быть проданными!
Йом побледнел, но торговец, мимолетом увидев его в первом ряду, произнес: «Карликов оставить! Так они хоть выглядят устрашающе. Может, цену назначат поприличнее». Торговец был выше Йома всего на треть головы, но не преминул высказать беспечное оскорбление.
Группы бледнолицых рабов, едва сошедших с кораблей, затащили в загон ведра с пенящейся водой, Йому же мыться не полагалось, хотя кожа его адски чесалась после многочасового стояния на жаре. Подошел худосочный надзиратель и хлестнул его по спине, указывая на первый установленный стержень:
– Следуй туда, бугай.
Йом бы врезал ему как следует, но бойцы словно почувствовали нарастающую агрессию и уложили его на лопатки, напяливая кандалы. Его выволокли за предел загона и втолкнули в клетку, установленную на повозку. Он огляделся через плечо – запряжена пара лошадей, но каких-то странных… Ощущение, словно от их ноздрей разносился теплый пар.
Подкатили остальные повозки с клетками, коней распрягли и больше он их не видал. Развалившись на набросанных мешках с зерном, он поглядывал на цепь бродяг за пологими холмами, взбиравшихся по отвесным ступенькам, выбитым в горах. Послышались окрики, зазвенели хлысты. Из загона потекли рабы, распределяемые по повозкам. Йом внимательно следил за выходившими, надеясь увидать своих друзей. И ему повезло, Хейма и Слепца направили к его клетке.
Стража в стальных шлемах и плотно сшитых кожаных дублетах протолкнула их и еще троих внутрь.
– Почуешь на перинах? – усмехнулся Хейм. Он так называл всякие мягкие подстилки, так как после дерева и сухой затвердевшей земли всякое покажется периной.
Йом пододвинулся, пуская друзей на мешки.
– И как их мозги еще не сплавились в этих канистрах на голове? – поглядел Слепец на удаляющиеся фигуры.
– Ничего, скоро ваша лафа кончится – проговорил усевшийся рядом полноватый мужичок, опоясанный презрительным флагом – так называли порванные портянки, которыми вначале хлестали по голове упавших во время перевозки телег рабов, а затем обвязывали живот, дабы все видели по избитой физиономии чего ждет ленивцев.
– Если освобожу мешок, желчи поубавишь? Или так и брызжет? – спросил Йом.
– Пошел ты!
Стража немедленно откликнулась на повышенный тон, приближаясь к повозке. Они выехали в строгой последовательности по направлению к городу. Йом не видел его изнутри, но зрелище обещало быть захватывающим, о чем он незамедлительно поделился с соседями.
– Зрелище там только одно – это ты – влез в разговор сидящий у опоясанного испещренный шрамами смуглолицый мужчина. Глаза, налитые кровью, с нескрываемой злобой оглядывали Йома и его друзей.
– Думаешь, справился бы со мной? Один на один?
Смуглолицый схаркнул ему на ноги
– Порежу как