меня от ненужных деталей! Главное завершите в установленный срок.
– Но… – не успел он возразить, как перед носом был заточенный нож с инициалами СХ.
– Или им я отрежу вам уши и выколю глаза. Выстроите товар. Хочу осмотреть его на пригодность.
Раздался горн, звук его разнесся по всем лагерям, проникая в уши сквозь тысячи скрипов и вздохов трудяг. Подоспели отряды городского гарнизона, на рабочих одели массивные кандалы и завели в отдельно выстроенный для публичных смотров просторный холм, окруженный частоколом и башнями по углам. Йом следовал за товарищами, перекидываясь взглядами с Слепцом и Хеймом. Те, что помоложе ликовали – их могут выкупить и они покинут остров зверя, прежде чем Медвард запустит праздничное представление. А постарше – угрюмо волочились, зная, как иноземцы относятся к обладателям рабских клейм. Где-то застопорились. Сразу объявились надзиратели, загуляли хлысты, тропа обагрилась кровью, надзиратели лупили без надзора и для острастки, потому доставалось и невинным. Хейм, споткнувшись, упал. Йом заметил, как другой раб сделал ему подножку. Йом поспешил помочь товарищу, но вокруг кисти обвился кнут, задирающий руку и опрокинувший его на пыльную дорогу. По животу прошлась чья-то нога, подошел стражник, пнул его, помог встать. А Хейм… Его запинывали и запинывали за то, что он «вынуждает ожидать господина и всевластителя ваших судеб своей несносной выходкой».
Йом хотел нанести ответный удар, но оглядевшись на десятки вооруженных бердышами и копьями гарнизонных, едва сдержал гнев, и упершись глазами в землю, следовал за остальными. Рабов поодиночке заводили в «загон» (так его именовали господа), где им пришивался к коже номерной знак. Йом терпеливо переносил процедуру, сжимая зубы. За пропускным пунктом следовали шеренги бойцов – эти то уже звери, они постоянно имели стычки с взбунтовавшимися рабами, потому и меры были суровы – за ослушание отсечение пальцев, ушей, за вторичное – конечностей, за третью провинность – смерть, причем выбиралась она путем жребия и скорость – на усмотрение «судьи». Но Йом не знал об этом, его маршрут «лагерь строителей – лагерь ремесленников» тем и ограничивался.
Внутренняя структура загона представляла собой поделенные на прямоугольники поля, разделенные друг от друга и от стен вкопанными в землю металлическими стволами, в которые вбивались направленные в разные стороны колья – мера против взбунтовавшихся рабов. Общий поток делили на части и распределяли по прямоугольным, из которых был только один выход, но он охранялся копейщиками. При попытках восстания людей просто оттесняли, рубя сопротивляющихся, а последние выжившие сами «наползали» на колья, стремясь избежать ударов копий. После чего их оставляли умирать в запертом загоне.
Подгоняемые наконечниками, рабы распределились по площадкам.
– Я все же, сполосну горло – проговорил торговец, сбрасывая капюшон.
Ему тут же наполнили серебряную чарку с бриллиантовой каймой. Он, проглотив