рядом. Она приняла решение рядом не быть.
Большой палец ее руки нежно прошелся по его ладони.
– Мне…жаль.
– А мне нет!
И бросил ее руку.
– Захотела уйти и ушла. Она всегда так делала. Уходила от трудностей.
– У людей бывают разные причины поступить так или иначе, а нам никогда не узнать истину. Ведь мы – не они. Моя мама после смерти младшего брата приняла решение стать живым трупом. Она не ела, не вставала, не ходила. Когда– то я злилась на нее, не могла простить. А сейчас я понимаю, что она просто слабая… она сломалась от горя.
– У тебя нет родителей?
– Нет… только сестра. Она в детском доме. Когда мы с Богданом поженимся, я смогу ее забрать….
Внизу послышался скрип покрышек, и она подскочила.
– Бодя приехал.
Да, бл*. Приехал. Музыка на всю громкость, дверцей со всей дури стукнул. Михайлина тут же вылезла на чердак, потом вниз по лестнице побежала.
А он там, наверху остался. Но голоса их слышал хорошо, отчетливо.
– Я все приготовила, как ты хотел. Я целый день занималась этим пикником. А ты не приехал!
– Я был занят.
– Я приготовила мясо, я старалась я…
– Не истери. Я реально был занят. Иди ко мне. Ко мне иди, говорю.
Дальше голоса стали слышны менее отчетливо, потом стихли совсем. Какое– то время они молчали, а он лежал, сильно зажмурив глаза и стиснув кулаки. Он знал, что они трахаются. Нутром чуял, и хотелось выть и орать.
Глава 7
Я чувствовала себя предательницей. Чувствовала, что я украла у нее кусок детства. Нет ничего ужасней, чем собственное бессилие. Я потратила более трех лет на ее поиски. Ей изменили имя, ошиблись в дате рождения и в описании цвета глаз.
Я искала Дашу, а ее звали Лера. Я искала майскую девочку, а она была записана июньской. Я искала с длинными волосами, а ее остригли еще в детприемнике. Богдан казался мне спасителем, казался принцем из волшебной сказки. У меня не было опыта отношений с мужчинами, у меня вообще не было никакого опыта. А Бодя красиво ухаживал, дарил цветы, покупал мороженое, возил на своей крутой машине, кормил в дорогих ресторанах. Он помог мне найти Дашу. Платил взятки, наводил справки в перерывах между тренировками и учебой.
Я не знала, как надо… Не знала нормальных отношений, и поэтому, когда он впервые ударил меня во время своей тренировки, решила, что это случайность. Он извинялся, целовал мой разбитый нос, купил мне новые сережки. Потом я пойму, что он сделал это специально. Ему доставляло удовольствие причинять боль, лепить из меня покорную жертву, с вечным чувством собственной вины и неполноценности. Так он ощущал себя сильнее, важнее, весомее.
– Поставь это яблоко на голову, я собью его с первого раза.
– Ты…ты промахнешься. Пожалуйста, не надо.
– Ты дура? Ты какого хера унижаешь меня при друзьях? Поставила, я сказал. Славка, записывай.
– Не надо, Бодя. Давай я себе на голову его поставлю. – Славику я нравилась, но в их дружбе доминировал Богдан, а Славик всегда уступал.
– Отвали.